– Да, нужно вернуться в горы за нашей амуницией. Третий знает, где это.

– Никаких проблем, малыш. Только уши отогрей.

Клара никуда не торопилась и готова была лететь хоть вперед, хоть назад, хоть кругами – в отсутствие Первого на всех напало удивительное благодушие. Линни ушел гулять с Седьмым, Третий, урча от удовольствия, зарылся в горячий песок, а я посмотрел на все это безобразие, плюнул и лег вздремнуть четверть часика в тени Клары, потому что заслужил. Если приложить немного фантазии, можно представить себя почтенным зеферидцем, отдыхающим после трудового дня. Сколько раз я пытался себе это вообразить? И вот оно – море, вот они – волны. Ничего так.

В горы мы попали уже в сумерках.

Тут Третий внезапно вспомнил, каково здесь по ночам, и засуетился, организуя привал. Кое-как выбрали место, набросали тряпок. Ракши надергали где-то сухого кустарника (прямо с корнями) и принялись задумчиво перетирать его в щепу (отобрал и наломал как надо). Самым сложным было соорудить подстилку без живности и колючек, потому что знакомые по прошлому посещению Долгого озера заломы из мертвой травы выглядели как-то не так, а сориентироваться в темноте не удавалось (не могла ли Клара промахнуться мимо нужной долины?).

Но это все были мелочи. Я свободен, и я возвращаюсь домой, а мелкую неустроенность быта можно перетерпеть. Опять же – юг, горы. Стоило отойти от костра пару шагов, как небо распахивалось над головой, не полог, не огоньки в вышине – бездна. Между смутно знакомыми созвездиями проступали какие-то светящиеся мазки и россыпи, а некоторые узнаваемые звезды оказывались пятнышками мути или сочетаниями нескольких ярких точек. Зрелище будило в душе странный, иррациональный восторг и одновременно – первобытный ужас. Как можно описать это людям, которые никогда не покидали свой дом?

Я заснул, мысленно составляя наброски будущих мемуаров, а проснулся от холода и мерзких звуков. В густом, жизнерадостно-зеленом бурьяне что-то с воодушевлением скворчало и щелкало. Нет, певчие птицы не возродились из небытия, но выжившие звери старались восполнить эту потерю, как могли. Их веселая утренняя песнь напоминала скрип сыромятной кожи. Отвратительно!

Надо сказать, что звуками сюрпризы не ограничивались. Пустынная долина изменилась до неузнаваемости. Каждая пядь ее почвы была взрыхлена ростками, с бешеной энергией соперничающими за воду и свет. Еще недавно почти сухие, ветви кустарников хаотически топорщились молодыми побегами. Успевшие вытянуться первыми стебли в отчаянной спешке цвели и наливались плодами, наступающая волной колючка практически скрылась под месивом белых цветов. В зарослях шуршало несметное количество мелких зверьков, которые прыснули прочь при моем приближении. Мыши. Желания выяснить, что еще может прятаться там, в траве, у меня не было никакого.

Это был настоящий пир плоти, пугающее и завораживающее зрелище. Ешь, будь съеденным, растолкай всех, успей бросить в землю семена, выкорми потомство. Безобидные, бессмысленные травы и звери сплелись в яростном круговороте бытия. Они не могли знать, что произошло, или как-то повлиять на это, но собирались использовать свой шанс по полной. Как это может выглядеть в исполнении людей, страшно было даже представить. Я понял, что у островитян нет шансов сохранить свою империю. Года не пройдет, каждый запрется на своем острове и думать забудет про остальных. Причудливые джунгли, изображенные на стенах Храмов, заполнят улицы, ворвутся в дома.

– Хочешь искупаться? – К лагерю вернулся Третий с мокрыми волосами, весь порозовевший от обливания ледяной водой.

Меня мучительно передернуло.

За ним шлепал Линни с охапкой сена в руках.

– Сделаем из этого факелы! – радостно сообщил он.

Угу, как раз хватит, чтобы заблудиться. Самое-то главное для похода в пещеры – источник света – мы подготовить забыли! Но обсуждать проблему лучше со старшим – в здравомыслии этой парочки у меня появились серьезные сомнения.

Четвертая сидела, воздев к небу клювастую башку, всем своим видом олицетворяя безмятежное ожидание. Я думал, Ракша выглядывает в небе Седьмого, оказалось – сторожит.

– Нужно вернуться, найти лампы и масло для них. Без света соваться в катакомбы бессмысленно.

– Мы не одни, – чуть слышно прошелестела она в ответ.

Тут я сделал глупость, обернувшись в сторону ближайшего склона, чем вызвал у Четвертой протяжный вздох. М-да, расслабился.

– Пойдем глянем! У меня с местными вроде хорошие отношения. И вещи все равно у них остались.

Клара согласно курлыкнула, и мы вскарабкались по склону туда, где она заметила движение. То есть я бодро карабкался, а Клара изредка переставляла лапы.