Сокол быстро снял свой защитный головной убор из тонкой ткани, украшенный золотой косой. Его смуглое лицо выражало дружелюбие, а карие глаза смотрели с симпатией. Молодой, без бороды, всего на несколько лет старше самого Эндри. Хотя Соколы часто бросали на Сорасу оскорбленные взгляды, по отношению к себе Эндри не видел ничего подобного.

В глазах незнакомца горело любопытство.

Сокол оглядел оруженосца: его взгляд остановился на руках Эндри, затем на лице и вьющихся черных волосах, теперь отрастающих после короткой стрижки, положенной оруженосцу. После долгих лет жизни на севере, в окружении людей с бледной кожей и светлыми волосами, Эндри понимал, в чем причина такого внимания. Он подавил усталый вздох, остро чувствуя раздражение.

– Ты галлиец? – спросил Сокол, разглядывая тунику Эндри. Несомненно, синяя звезда на груди оруженосца знавала лучшие и более чистые дни.

– Да, – сухо ответил он, расправляя плечи и в полной мере осознавая, что его одежда испачкана засохшей кровью, а сам он выглядит растрепанным. – Но моя мать из Кейса.

Черные брови Сокола взметнулись вверх. Как и у командира лин-Лиры, у него были угловатые черты лица – острые скулы и длинный крупный нос. У Айбала и Кейса не было общей границы, их разделяли маленькие, гордые королевства Сардос и Найрон. Они не враждовали, но, безусловно, соперничали, схожие своей великой историей и еще большими богатствами.

Сокол быстро улыбнулся, явно впечатленный.

– Я не знал точно, но ты ездишь верхом, как рыцарь. – По щекам оруженосца расползся жар, но не от солнца, а от гордости.

Сокол увидел, что Эндри молчит, его лицо вытянулось.

– Имею в виду, хороший рыцарь, – быстро добавил он. – Надеюсь, ты не обидишься.

– Конечно, нет, – не задумываясь, ответил Эндри.

Сокол снова улыбнулся и обошел лошадь Эндри, чтобы встать с ним лицом к лицу. Оба были одинакового роста и телосложения. Худые, обученные сражаться молодые мужчины, преданные своим королевствам.

– Большинство галлийцев горбятся в седле, как засунутый в доспехи мешок ячменя, – усмехнувшись, пояснил Сокол. – А ты движешься вместе с лошадью.

Эндри поневоле почувствовал, как в горле у него зарождается смешок. Впервые он вспомнил сэра Гранделя, когда тот был еще жив. Немного великоватый для своих доспехов, немного медлительнее рыцарей помладше. Воспоминание согрело его сердце, а не обдало холодом. Уголки губ Эндри дернулись, ему захотелось улыбнуться.

– Спасибо, – серьезно ответил оруженосец. Он снова оглядел айбалийского воина. Юноша не носил меч, но на поясе у него висел длинный кинжал, ножны были отделаны золотом и медью. – Я слышал много историй о Соколах. Говорят, вы соперничаете с Львиной гвардией.

Сокол насмешливо усмехнулся, уперев руки в бока.

– Предпочитаю Прирожденных защитников, – сказал он, имея в виду легендарных защитников императора Темуриджена.

При этих словах из-за лошадей выскочила Сигилла и нависла над ними. На ее лице была написана ярость, глаза полыхали огнем.

– Ты и твои чирикающие птички не сто2ите даже своих лошадей, – усмехнулась она, глядя на молодого Сокола так, словно он был грязью на ее сапогах. Женщина прижала кулак к груди и практически плюнула на землю. – Железные кости бойцов Бессчетного войска никогда не будут сломлены.

– Сигилла, – предупредил Эндри, пытаясь предотвратить драку до того, как она могла бы начаться.