— Мы не можем позволить себе забегать слишком далеко вперед, Жэспар, — сказал он гораздо спокойнее. — Эта… ситуация в Фирейде и так вызовет достаточно проблем. Если мы одновременно убедим других викариев в том, что планируем провести чистку наших оппонентов, то у этих оппонентов гораздо больше шансов создать какой-то оппозиционный блок в совете. На самом деле, они, вероятно, использовали бы то, что произошло в Фирейде, в качестве публичной основы для своего противостояния нам.

— Мы также не можем позволить себе быть слишком нерешительными, — возразил Клинтан. — Если те противники, о которых ты говоришь, решат, что мы слабы или что мы колеблемся, это только придаст им смелости.

— Возможно, и так. — Тринейр кивком подтвердил предупреждение Клинтана, но выражение его лица не дрогнуло. — Проблема в том, что мы не можем отделить Фирейд от кого-то вроде Уилсинов — не сейчас, когда Чарис планирует бросить все это нам в лицо. Мы можем выдержать Фирейд, и мы можем выдержать Уилсинов, но шансы на то, что мы выдержим их обоих сразу, намного хуже.

— Так что бы ты сделал? — бросил вызов Клинтан.

— Тебе это не понравится. — В голосе Тринейра прозвучала предупреждающая нотка, и Клинтан фыркнул.

— И ты думаешь, мне понравилось что-нибудь еще из того, что ты сказал прямо сейчас?

— Вероятно, нет, — ответил Тринейр. — Но, как я вижу, у нас нет другого выбора, кроме как серьезно отнестись к обвинениям чарисийцев против Грейвира и других.

— Что?! — щеки Клинтана яростно потемнели.

— Жэспар, хотим мы это признавать или нет, правда в том, что то, что произошло в Фирейде, — это именно то, что, по словам чарисийцев, произошло. Как мы туда попали, были ли оправданы Грейвир и другие или нет, в большинстве случаев действительно не имеет значения. Это, конечно, не меняет физических фактов о том, кто на кого напал и кто был во главе делфиракских войск, когда это произошло. Чарисийцы собираются сказать, что их подданные подверглись нападению со стороны толпы линчевателей, возглавляемой священниками инквизиции. Они собираются указать на то, что многие из погибших были женщинами, и что еще больше было детей, и что такие маленькие дети вряд ли могли быть еретиками. Если уж на то пошло, Жэспар, ты не хуже меня знаешь, что по крайней мере некоторые из этих чарисийцев, вероятно, были не большими еретиками, чем ты или я! Знаешь, есть набожные чарисийцы, которые в ужасе от всего этого раскола. Вполне вероятно, что некоторые из убитых в Фирейде попадут в эту категорию, и не думай ни на минуту, что такие люди, как Уилсин, не укажут на это, если мы этого не сделаем.

— Если мы этого не сделаем? — глаза Клинтана сверкнули внезапным подозрением.

— Я знаю, тебе это не понравится — я говорил тебе, что тебе не понравится, — но это единственный ответ, который я вижу, — упрямо сказал Тринейр. — И это единственный ответ, на который согласится Робейр, что само по себе не является второстепенным соображением. Если, конечно, ты не хочешь поразмышлять о том, что произойдет, если Робейр решит объединиться с Уилсинами?

Очевидно, Клинтан не хотел делать ничего подобного, и Тринейр тонко улыбнулся.

— Я не думал, что ты это сделаешь.

— И как именно мы этого избежим? — потребовал Клинтан, его лицо все еще было мрачным, а глаза более подозрительными, чем когда-либо.

— Мы проводим собственное расследование и приходим к выводу, что чарисийцы были правы, — категорично заявил Тринейр.

— Никогда!

Тринейр даже не вздрогнул. Не то чтобы мгновенная, взрывная реакция Клинтана была чем-то таким, чего он не ожидал с самого начала.

— У нас нет выбора, Жэспар. Либо мы проведем расследование и в конце осудим действия Грейвира, либо Уилсины и другие колеблющиеся в совете, не говоря уже о светских правителях, таких как Стонар, поймут, что мы их обеляем. Мы не можем себе этого позволить, Жэспар. Особенно в свете доказательств, которые готовы представить Кэйлеб и его чарисийцы. Кроме того, дело обстоит не так, как если бы Грейвир был все еще жив, верно? Он мертв. Ничто из того, что мы говорим или делаем, никоим образом не повлияет на него, и даже если мы в конечном итоге осудим его действия, мы не будем обязаны наказывать его; Кэйлеб уже позаботился об этой маленькой рутинной работе за нас. Кроме того, подумай обо всех очках, которые мы заработаем. Столкнувшись с доказательствами неправомерных действий тех, кто поклялся Матери-Церкви, даже если эти доказательства исходили от еретиков и отступников, мы будем реагировать.

Клинтан нахмурился, но, по крайней мере, он больше не кричал, и Тринейр воспользовался своим преимуществом.

— Давай проясним одну вещь, Жэспар. Понимаю, что в деле Фирейда были особые обстоятельства, но ты так же хорошо, как и я, понимаешь, что священники, действительно виновные в «преступлениях», в которых их обвинил Чарис, подлежат по церковному закону именно тому наказанию, которое они получили. На самом деле, согласно Книге Шулера, они подлежали гораздо худшему наказанию. Я знаю, знаю! — Он замахал руками, когда Клинтан начал было возражать. — Это должно было быть сделано через надлежащий церковный суд, и во внимание должны были быть приняты смягчающие обстоятельства. Но факт остается фактом: помимо того, как был осквернен церковный закон, когда светская власть судила и казнила рукоположенных священников, то, что произошло с Грейвиром и другими, полностью соответствует обвинениям, сформулированным так, как их сформулировал Кэйлеб. Мы не могли бы отрицать этого, даже если бы захотели, и, честно говоря, мы этого не хотим. Не в этот момент.