- Простите, а что за человек Александр? Я имею в виду - склонен ли он к риску или, наоборот, осторожен, эмоционален или закрыт, что любит...
- А, да, конечно. Саша очень хороший, добрый и общительный. Да это вы лучше у Машеньки спросите, всё же мы с ним больше говорим на профессиональные темы, а она - его дочка...
Добрый и общительный? Как-то не вяжутся эти определения с маньячным взглядом Петрова.
- Хорошо. Тогда ещё один вопрос - почему вы считаете, что он пропал, тогда как посол-представитель уверен в обратном? Или это безоговорочное доверие к секретной службе?
- Саша должен был выйти на связь со мной - как обычно, мы договорились об использовании канала посольства - и не вышел. Он очень ответственный, знает, что я жду его сообщения, и обязательно бы отослал мне все материалы.
- А не могло быть так, что он увлёкся своими исследованиями на втором континенте и просто... забыл?
- Что вы. Во-первых, он не планировал ехать на второй континент, и на первом дел хватает. Во-вторых, я повторяю. Он человек идеи и очень ответственный.
- Хорошо. Тогда с чего посол решил, что он уехал?
- Я не знаю. Но Хон - не предатель. В этом я абсолютно убеждён. Возможно, его ввели в заблуждение...
- Кто? Мьенги? - тут же уцепился за его слова Бьорг.
- Мьенги? - раздумчиво повторил академик. - Я не уверен, что они вообще способны солгать. Мне, во всяком случае, всё говорили прямо.
- Михаил Александрович, - внезапно послышался голос Маши из многоканальника на столе Проскурина, - в лаборатории агропсихологии внештатная ситуация, Азранян требует вашего присутствия.
- Скажи ему - подойду, но позже, - ответил академик. - Не аспирант, справится.
- Он говорит, что синяя плесень...
- Михаил Александрович, мы с вами ещё встретимся, - перебил её Бьорг. - С Марией вы познакомились, а сейчас нам надо побеседовать с Машенькой. Мой привет Азраняну.
- Обязательно передам, - ответил Проскурин, как мне показалось, с облегчением.
- Всего доброго, Михаил Александрович, - вежливо сказала я вслед за Рейвенсоном, выходя в приёмную.
- Машуня, - обратился академик к своему секретарю, - расскажи капитану Петровой про папу. И потом иди, поздно уже.
- Хорошо, Михаил Александрович, - ответила она, вставая из-за стола. - Ваш кар ждёт.
Проскурин помахал нам всем рукой и вышел. Бьорг, напротив, с удобством расположился в большом кожаном кресле, приготовившись и далее курировать мои действия. Жаль... Лучше бы самой пообщаться с девчонкой, без лишних глаз и ушей, но та опять радостно улыбнулась ему. Может, при секретчике разговор пройдёт эффективней?