— Да уж, пирог отменный.
— Скажите, откуда он у вас? Сами пекли?
Элнер засмеялась:
— Нет, у меня никогда так вкусно не получается.
— Где же вы его взяли?
Элнер посмотрела на гостью с улыбкой.
— Милая моя, если б я сказала, вы бы не поверили.
— В булочной?
— Нет, он домашний, моя подруга пекла.
— Жалость-то какая! Я надеялась рецепт узнать… маме он так понравился!
— Рецептом-то я с радостью поделюсь! Дайте мне ваш адрес, я вам его пришлю. Он у меня дома, в кулинарной книге Соседки Дороти… Ах да, один секрет: всегда проверяйте, достаточно ли жару в духовке. Дороти меня учила, что в этом секрет вкусного нежного пирога.
Ла-Шонда нацарапала на клочке бумаги свое имя и адрес и протянула Элнер.
— Спасибо вам большое, миссис Шимфизл. — Оглянувшись на дверь, она прошептала: — Только не говорите, что я унесла пирог домой, а то меня с работы выгонят. Они только и ищут повода.
— Молчу как рыба. А вы передайте маме — я очень рада, что ей полегчало.
Сразу после ухода Ла-Шонды в дверях палаты появилась медсестра в розовых перчатках. Толкая перед собой тележку, широко улыбнулась, сказала: «Доброе утро, миссис Шимфизл», и улыбка не предвещала ничего хорошего.
Домой
В ту минуту, когда медсестра ушла от Элнер, доктору Хенсону из приемного отделения принесли отчет. Он навещал Элнер по нескольку раз за день, и чем лучше узнавал ее, тем больше верил в людей. С него сняли все подозрения в халатности, увольнять его не собирались, судебный процесс больнице не грозил, старушка быстро поправлялась — словом, настроение у доктора было самое радужное.
В палату он вошел, сияя улыбкой.
— С добрым утром, солнышко наше ясное!
— Здрасьте, здрасьте! — обрадовалась Элнер.