— Волнительно, — отвечал верзила, перекладывая алебарду из руки в руку от волнения.

— Не волнуйтесь, Гроссшвулле, умирать — это быстро. Горцы не дадут вам помучаться, — Волков надел подшлемник и завязал тесемки. — Быстро, но больно. Шлем!

Увалень помог надеть ему шлем и застегнул застежки.

Тем временем, у вершины холма появилась первая линия солдат, хоть было еще темно, хоть шли они на холм, но шли хорошо, ровно.

Сержанты знали свое дело.

— Гроссшвулле!

— Да, кавалер.

— Держитесь на шаг за моим левым плечом, не давайте никому ни колоть, ни бить меня слева. Рубите и колите всякого, кто осмелится.

Он достал меч. Дьявол, нужно было взять что-нибудь другое, в телеге целый ящик хорошего оружия. Но кто ж мог знать, что придется идти в бой. Ладно, ничего, он и мечом кое-что может показать.

За первой линией солдат пришла вторая, и с ней Бертье, он увидал Волкова, разглядел-таки его меч и, подбежав к нему, удивленно спросил:

— Кавалер, вы что надумали? Куда вы? Ваше место на коне, под штандартом. Чтобы любой мог вас видеть.

— Так бы и было, Бертье, так бы и было, не будь этого дьявольского тумана, в нем ни меня, ни знамени не разглядеть. Так что, я пойду вперед. Эй, ребята, в первом ряду, не воткните мне алебарду в спину.

— Не волнуйтесь, кавалер, — кричали ему солдаты. — Не волнуйтесь, господин, вы приметный.

— Ну, с Богом, ребята, — сказал он и шагнул вниз с холма, в серое месиво тумана и рассветных сумерек.

— Во славу Господа! — заорал кто-то невдалеке.

Волков с удивлением узнал голос брата Семиона.

— Именем его! — орали солдаты.

Волков слышал, как следом за ним, с холма, одна за другой сходят тяжким шагом линии солдат.

Сам он шел шагов на тридцать впереди, он слышал, как сразу за левым его плечом сопит Увалень. А еще он слышал, как впереди, сразу перед ним, кричат удивленные люди. Враги, что вышли на его берег. Ступили на его землю. И пусть пощады они даже не просят.

Кавалер закрыл забрало шлема. Так он чувствовал себя увереннее.