— Туда, Карл, вон наше место.

За людьми Брюнхвальда шли и все остальные, туда же сворачивали и обозные телеги. И телега, в которой ехала Брунхильда. И она была не рада, что ее везут не в замок, а на пыльное поле, на котором какие-то лошади съели уже всю траву.

Для любого военного лагеря это было обычным делом. Каждый офицер знал то место, которое ему и его отряду отводят командиры. Командирам лучше знать, где кому ставить палатки.

Но вот красавица об этих военных правилах знать ничего не хотела.

— Господин мой, — кричала она Волкову с явным раздражением, — отчего же мне не в замок ехать, а на пыль эту? Словно я баба деревенская, что на ярмарку тетка привезла. Я в замок хочу, меня граф ждет.

— Нет графа в замке, не ждет он вас, — так же с раздражением отвечал кавалер, — на ристалище он, поединки смотрит, а после будет сморить местное рыцарство вместе с маршалом, так что пока тут со мной посидите.

— В пылище этой? — с еще большим раздражением кричал ему красавица.

— В пылище этой, — так же зло говорил он ей.

— Я уж лучше в замок поеду, там подожду, — не сдавалась Брунхильда.

— Будьте тут! — заорал он так, что соседи по полю его, кажется, услыхали.

Зла на эту упрямую бабу у него иногда не хватало. Своевольна и упряма неимоверно.

Поехал она, конечно, туда, куда он хотел, но при том корчила:

— Спасибо вам, братец, как раз я кружево крахмалила под пыль такую.

И все это перед людьми, перед солдатами и слугами. Она просто унижала его своей дерзостью, никто не осмеливался так говорить с ним, кроме этой спесивой и своенравной бабенки. И ладно бы была из старой какой фамилии, из той фамилии, чьи предки Гроб Господень освобождали, а то ведь из харчевни, из хлева выползла и осмеливается ему дерзить при всех.

Он ничего не сказал ей в ответ, только глядел на нее зло.

Солдаты Рене поставили ему его прекрасный шатер. Тот самый, что он захватил в Ференбурге. Шатер этот был настолько богат, что затмил все шатры, что были разбросаны вдоль дороги. Он был велик, высок и вызывающе богат. Сколько на него ушло крепкой красной материи, с алым бархатом да с вышитыми гербами Левенбахов…

Кавалер был доволен шатром, он даже престал злиться на свою женщину, как ему поставили шатер. Он отошел на десяток шагов к дороге. Да, шатер с дороги должно быть отлично видно.

— Сыч, Максимилиан, поставьте пред шатром мой штандарт, тот, что подарил мне архиепископ. И не дай вам Бог, если его ветром повалит, пусть даже ураган будет, — сказал он и добавил: — А потом помогите мне надеть доспех.

В землю вкопали крепкий кол и уже к нему накрепко привязали его штандарт. Легкий летний ветерок едва мог колебать тяжелое бело-голубое полотнище с черным вороном.

А под стягом, стараясь попасть в тенек, Брунхильда поставила легкое раскладное кресло, что привезла с собой, а солдаты Брюнхвальда тут же сколотили ей стол из досок, за которые Волкову пришлось платить в три дорога пронырливому купчишке, который сновал между шатрами приехавших господ и делал неплохие деньги на всякой такой ерунде.