Как богаты твои дикие яблоневые леса, где осенью ломаются ветки под тяжестью плодов, где вся земля покрыта ими!
Как богаты поля и сады у подножий твоих гор, где до самой земли клонятся колосья пшеницы, где выше домов растет кукуруза, где столько арбузов и дынь на бахчах, что под ними не видно земли.
По твоим неприступным скалам скачет красавец киик да крадется свирепый ирбис. В твоих лесах живет ворчливый медведь. На осыпях квохчут стаи кекликов, со снежных скал свистят улары.
Шныряют в небе орлы и грифы.
И владыка этой прекрасной горной страны, вольный киргиз, орлиным взором окидывает свои стада, пастбища, леса и поля.
Привет тебе, божественный Тянь-Шань!
Били, рвали землю подковы!
Свистели камчи!
Осыпался щебень с тропы!
Вверх! Вверх по склону шел и шел караван.
- Пошел! Пошел! - кричали коногоны.
- Ач! Ач! Ач! - кричали погонщики верблюдов.
- Кайда барасен - Куда едешь? -спрашивал старый киргиз, сидя у своей юрты при дороге.
- Далеко, наверх, на джайлау,- отвечали мы.
Мы шли целый день, поднимаясь вверх. Как всегда, в первый день пути многое не ладилось, дурили лошади, падали вьюки.
Я строго следил за тем, чтобы никто не отставал. Ведь мы ступили туда, где орудовала банда басмачей;
Поэтому, как только я недосчитывал кого-нибудь, мне приходилось останавливать караван.
В первый раз мне пришлось задержать всех из-за отставшего Бориса. Я сделал ему выговор, но он отстал второй раз, ему встретился интересный богомол, затем он отстал в третий раз, и когда я ему сказал, чтобы это было в последний раз, он возразил, что приехал заниматься наукой и что его задерживают важные дела, он «собирает интересные объекты». Я ответил, что все собирают интересные объекты, но никто не срывает работу другим, и если он еще раз отстанет, то я попрошу его покинуть нашу экспедицию.
- Да не волнуйтесь, шеф,- сказал Димка,- если его какой-либо басмач придавит, я тому басмачу ручку поцелую.
Единственный, кто не возмущался, когда случались задержки,- это кинооператор. Он сейчас же начинал рассказывать.