Вован цапнул себя за нагрудный карман, и… Карман был разодран сверху донизу, как будто по нему прошлась лапой очень большая и очень когтистая кошка, и висел клочьями, наглядно демонстрируя полное отсутствие в нём какого-либо содержимого. Тезис «всё своё ношу с собой» на сей раз сыграл с Вованом злую шутку: прячась в кювете от пулемётных очередей третьего самолёта с красными звёздами на крыльях, бывший браток основательно проехался животом по гравию и не заметил потери документов, заботливо упрятанных в злополучный карман, не выдержавший жёсткого контакта с ямайскими камешками.

– Документы у нас в отеле, – пояснила Анджела, видя затруднительное положение, в котором оказался её спутник. – В Кингстоне, мы сдали их на хранение на ресепшене. Если вы нас туда отвезёте…

– В каком отеле?

– «Чёрная жемчужина».

– Возможно, я бы вам и поверил, – медленно проговорил офицер, – но в Кингстоне нет такого отеля. Я здесь уже целый год, и знаю в этой дыре каждый дом.

Глаза командира морпехов сделались ледяными. Он повернулся к стоявшему рядом с ним сержанту и приказал:

– Билли, возьми двух солдат и отвези этих туристов в Кингстон, куда они так рвутся. К майору Уоллесу: кажется, это по его части. Пусть он разберётся, кто они такие. И быстро назад, и захвати по дороге ребят, которых я послал на склад боепитания. А вы чего встали? – гаркнул он на столпившихся солдат. – Концерт окончен! То есть окончено первое отделение, а к началу второго надо успеть занять места в зрительном зале. Вперёд, парни, – шоу только начинается.

* * *

Несмотря на все свои недуги и на скверную дорогу, на которой пару раз попадались самые настоящие воронки то ли от бомб, то ли от снарядов (причём ещё дымящиеся), старый грузовик обладал завидной прытью: за какие-нибудь четверть часа они добрались до Харбор Вью, предместья Кингстона, расположенного у самого основания косы Палисадос. Но даже за это непродолжительное время Павел успел кое-что разглядеть: грузовик был открытым, борта низкими, и «великолепная четвёрка», усаженная на свёрнутый брезент, лежавший у самой кабины, имела возможность обозревать окрестности. Хотя этой возможностью Павел старался не злоупотреблять и не слишком рьяно вертел головой (двое морских пехотинцев, устроившихся в задних углах кузова, смотрели на них волками и держали оружие наготове), он увидел достаточно для того, чтобы зародившееся у него подозрение окрепло, несмотря на его предельную фантастичность.

Во-первых, на берегу косы Палисадос, обращённой к Карибскому морю, он несколько раз замечал какие-то приземистые бетонные сооружения явно немирного назначения, между которыми муравьями суетились солдаты – много солдат, которых утром здесь и в помине не было, как не было и серых бетонных куполов. Во-вторых, когда они проезжали аэропорт Норман Манли – вернее, то место, где этот аэропорт был всего лишь час назад, – Павел не увидел на лётном поле знакомых пассажирских «боингов»: вместо них там стояло несколько небольших самолётов в боевой раскраске, издали похожих на те, что атаковали дорогу, и две спаренные артиллерийские установки, задравшие к небу тонкие стволы. И здания аэропорта тоже не было, словно оно бесследно растворилось в сером тумане, меняющем мир.

А на последнем участке косы они объехали разбитый грузовик, горевший костром; возле него лежало неподвижное тело в военной форме, и чуть поодаль двое солдат тащили третьего, повисшего у них на плечах.

«Нет, так не бывает, – подумал Павел, глядя на эту сюрреалистическую картину. – Да, на съёмках бывают несчастные случаи с каскадерами, но чтобы так… И потом, где софиты и вся прочая киношная техника? Неужели мы всё-таки… Нет, этого не может быть!».

– Володя, – тихо произнёс он, – ты видел?

– Видел, – сумрачно отозвался Вован. – И очень мне это напоминает то, что я видел двадцать пять лет назад, в Афгане.

– А ты что, был в Афгане? – спросил Павел с некоторым удивлением, но тут один из охранников, угрожающе шевельнув стволом, рявкнул им «Hey, you, shut up!»[31], и Павел счёл за лучшее замолчать.

Морпехи время от времени с опаской поглядывали в небо, но грузовик благополучно доехал до основания косы Палисадос и запетлял по узким улочкам Харбор-Вью. А когда они добрались до Кингстона, Павел испытал ещё один приступ удивления: это был совсем не тот Кингстон, к которому он уже успел привыкнуть.

В этом непривычном Кингстоне не было ни одного многоэтажного здания – все они исчезли, словно вырванные с корнем, сохранились только невысокие строения, прячущиеся среди густой зелени. И не стояли у его причалов белые океанские лайнеры – их место заняли серые военные катера, щетинившиеся орудийными стволами. И этот незнакомый Кингстон горел, горел сразу в нескольких местах – горел, как и положено городу после бомбёжки.

Подозрения Павла переросли в уверенность. В отличие от многих своих сверстников, белорусский парень Павел Майоров любил читать, и читал не только учебники, но и другие книги, в том числе и научно-фантастические. Но он никогда не думал, что фантастика так нахально влезет в его жизнь и станет осязаемо-реальной.

А за их спинами с новой силой загремела канонада. Корабли флота Народной России атаковали южное побережье Ямайки от мыса Портленд до мыса Морант, готовясь высадить десант, только ни Павел, ни Мэрилин, ни Анджела, ни бывший «афганец» Вован об этом ещё не знали.

* * *

Грузовик, взвизгнув тормозами, остановился возле одноэтажного кирпичного здания, у дверей которого стоял, привалившись спиной к косяку, рослый солдат с автоматом; при появлении машины он отлепился от стены и подобрался. Сержант Билли вылез из кабины, волоча мешок с аквалангом, и, оставив высаженных из кузова задержанных под присмотром своих бдительных морпехов, подошёл к часовому и начал что-то ему объяснять, то и дело оборачиваясь и указывая рукой на пленных. Часовой меланхолично кивал, а потом в дверях появился ещё один военный и увёл сержанта внутрь.

– Местная типа контрразведка, зуб даю, – тихо, одними губами, произнёс Вован, не поворачивая головы. – Вот это мы попали так попали…