Горбунок робко приоткрыл сенную дверь.
— Марцеле, мы уже тут. Можно войти?
Ответа не было. Сени пустовали. Тишь да темень. Горбунок робко перешагнул порог, нашарил следующую дверь и, открыв ее настежь, зарыдал:
— Марцеле, прости...
Изба набита битком. Но ни одна баба не бросилась зверем на него. Подбежала к нему пышущая жаром Веруте Валюнене, обняла:
— Благодари бога. Марцеле победила.
— Не умерла?
— Нет.
— Ирод! — вскричала Розалия. — Сына она тебе родила. Опору на старости лет!..
— Брось заливать!
Но тут же раздался пронзительный крик младенца. Горбунок вкатился в избу и увидел то, чего уже не надеялся увидеть в своей избе. Фельдшер Аукштуолис держал младенца, взяв за ножки. Подбежав на четвереньках к кровати, Горбунок уткнулся лицом в ладони Марцеле:
— Куда теперь ксендза деть?
— Веди сюда. Наш ребеночек малость придушенный родился. Пускай окрестит...
У органиста и викария голова пошла кругом. Глаза выпучили, норовя тут же удрать. Но Горбунок загородил дверь, раздвинув меха гармоники:
— Где же крестные, безбожник? — закричал органист, первым пришедший в себя, вынул из-под мышки кропило и откупорил зубами пузырек со священной водой.
— Мы побудем, — сказала Веруте Валюнене, остановившись рядом с фельдшером, потому что викарий, долго не ожидая, уже кропил им на ноги:
— Во имя бога...
— Имя? Каким именем наречете? — крикнул Кряуняле.
— Пускай будет Пранас, — ответила Марцеле. — Как наш доктор... О, господи! Йонас!.. — охнула она.
Викарий-то вдруг попятился!.. Пятился раком, пока органист не схватил его под мышки и не поволок к двери. Однако дверь была не в той стене. Слава богу, что Горбунок встрял между ними, ловко развернул и вместе со священнослужителем нырнул в сени. Из сеней — пулей на крыльцо. Дальше не успели, потому что викарий вцепился в столбик крыльца, взревел голосом дьявольским да изверг струю смолы адовой...