Костюченко подскочил к раненому. Он не замечал, что ОРЕТ на всю улицу:

– Что? ЧТО?!

Серые губы старшины слегка шевельнулись, словно пытались сложиться в улыбку.

– Попов... – выдавил он. – Перестрелял... Всех... – Он закрыл глаза и замолчал. Левая рука висела под каким-то неестественным углом к телу. Кровь слабыми толчками продолжала сочиться между пальцами.

– Попов? – переспросил дежурный. До него еще не дошел смысл услышанного. Отказывался доходить. – Как? – Он отшвырнул в сторону прилипшую к нижней губе сигарету. – Как перестрелял?

Николаев молчал. Он снова шевельнул губами, но не издал больше ни звука. Старшина стал медленно заваливаться на бок, и Костюченко едва успел подхватить его голову, чтобы он не ударился об асфальт.

– Эй! – закричал он. – Эй, кто-нибудь!

Словно услышав его крик, из-за поворота показался серый уазик-буханка с красным крестом на борту.

«Наконец-то, мать их!» Костюченко принялся размахивать руками, надеясь привлечь к себе внимание санитарного экипажа.

– Скорее, скорее! Сюда!

Из подъехавшего уазика вылез врач в несвежем халате, сухой низкорослый мужчина с коричневой кожей и жесткими черными волосами.

Он посмотрел на раненого и полез за обшарпанным белым чемоданчиком.

– А говорили, кому-то из задержанных плохо...

– Давай! – торопил Костюченко. – Не тяни!

– Положи его на траву! – скомандовал врач.

Дежурный осторожно опустил голову старшины на газон и бросился со всех ног в дежурку.

Он протянул руку к кнопке «Тревога» и заметил, что пальцы испачканы кровью. Пару секунд он лихорадочно озирался по сторонам, потом схватил лист бумаги (на столе их лежала целая стопка – для заявлений и протоколов) вытер руку, смял лист и выбросил в мусорную корзину. Бегло осмотрел палец – вроде чистый – и нажал красную кнопку. Теперь тревожная машина будет автоматически звонить всем сотрудникам РОВД – до тех пор, пока не дозвонится. Общий сбор!

Так. Дальше что? Он помчался открывать оружейку, на ходу доставая ключи. Сейчас надо немедленно вооружить всех свободных сотрудников, чтобы отправить опергруппу на происшествие. Вот только... Он распахнул дверь и замер на пороге, не замечая оглушительного звона сигнализации.

Вот только у него в распоряжении всего два человека. Июль – пора летних отпусков. Людей не хватает... Посылать двоих против двух автоматов... Он выключил сигнализацию и крикнул в коридор:

– Тревога!