Он посмотрел на Риту и понял, что она думает то же самое. Они оба думали об одном и том же, но не решались говорить об этом вслух. Зачем? Ведь это ничего не меняло?

– Пойдем. – Он встал, убрал подножку и снова налег на руль.

«Толкать такой байк – невеселое занятие... Но, по крайней мере, в нем есть один бесспорный плюс – когда пытаешься сдвинуть с места эту махину, обо всем остальном забываешь».

– Ты просто иди рядом, ладно? Иди рядом и смотри вперед. – Зачем – объяснять не требовалось. Она кивнула.

– Я уж как-нибудь сам.

Он навалился всем телом, толкая байк, одинокая подковка на левом сапоге обреченно цокала: «Цок... цок... цок...»

Издалека деревня выглядела вполне мирно. Даже дружелюбно...

«Но и в Гурьеве было точно так же...» Джордж докатил байк до крайнего дома и поставил его там.

– Пойдем? – спросил он Риту.

– Я... боюсь. – Ее глаза стали не просто большими – огромными, носик еще больше заострился, а губы вдруг утратили природную (и – привнесенную) пухлость, сложились в узкую побледневшую полоску.

– Тогда оставайся, я сам... Она перебила его:

– Ну уж нет. Я одна не останусь.

– Тогда... Вперед? – сказал он.

– Похоже, у нас нет другого выхода? – Думаю, нет.

– Зачем тогда спрашиваешь? Куда направимся? Джордж огляделся.

– Смотри! Во-о-он там, через два дома, за оградой... Кажется, там стоит какая-то машина. Давай попробуем туда. Может, нам дадут слить немного бензина?

– Послушай! – Рита ухватила его за рукав. – Ты слышишь?

– Что? – Джордж замер и прислушался. – Здесь такая же тишина... Я хочу сказать – такая же, как...

– Я понял... – Он оглянулся. – По крайней мере, трактора не слышно.

– Это обязательно должен быть трактор?