Внутри у Ракель все перевернулось. За три месяца «Плаза» стала им не просто домом, — она стала их крепостью. Неприступный, почти не разрушенный отель надежно укрывал обитателей от зараженных и агрессивно настроенных выживших. Никому не удалось прорваться внутрь. И теперь лидер предлагает бросить все и уйти в неизвестность?
— Ты хорошо подумала? — спросила Ракель, зная, что, если кто и в силах переубедить главную, то только она. — Мы можем отходить дальше, набирать больше припасов. Рискованно уходить сейчас. Скоро зима…
— Вот и я об этом же: скоро зима! — грубо прервала ее Соланж. — Мы рискуем застрять здесь в холоде и голоде. Может дойти до того, что нам придется есть друг друга, чтобы протянуть еще несколько дней.
Ракель ахнула. На лицо Соланж упала тень.
— До сих пор веришь в мораль и запреты? — усмехнулась она. — Очнись, девочка! Мир, к которому ты привыкла, умер. В нем каждый, кто не обратился, борется за выживание любой ценой. Благодаря тому, что прошло мало времени, ты не успела узнать, что такое голод. — Прочитав что-то на лице Ракель, она заговорила суровее: — Ничего ты не знаешь. Урчание в животе — это одно, а обморок оттого, что во рту неделю не было ни крошки — совсем другое. Посмотрим, какими станут твои убеждения через год или пять лет. Посмотрим, кого сожрешь ради того, чтобы выжить.
Соланж ушла, а Ракель еще долго стояла на балконе, обдумывая и не желая принимать горькую истину. Ей все еще верилось, что это ненадолго; скоро правительство, если оно где-то существует, со всем разберется. Как покойная мать, Ракель привыкла надеяться на правительство. Они защитят — это внушалось ей с детства. Но что, если Соланж права, и настало время защищать себя самой?
Сейчас это просто вылазка. Однако Ракель, в отличие от остальных, знала, что на этом месте она последняя. Завтра Соланж сообщит о решении уйти из отеля.
Куда? Лидер и сама этого не знала.
X. Франк
Им казалось, что во всей Германии не осталось места безопаснее Dein Traum. Видимо, предупреждение Хайди и правда работало, раз никто не совался в поселок. Франк не верил, что он единственный наткнулся на это место. Однако его ни на минуту не покидала тревога, что все это временно. Когда-нибудь люди поймут, что их водят за нос, или решат, что хуже, чем везде, уже не будет. Вот тогда-то, как говорила его бабушка, жди гостей.
Он старался не думать о мире за забором. Этот мир умер, и вместе с ним умерли цели Франка, достижения и любимая стабильность. Кто бы мог подумать, что настанет день, когда образование и опыт станут как костюм эпатажного дизайнера: дорогой, необычный, но совершенно не подходящий для повседневного ношения? Франк потратил половину жизни на получение диплома и укрепление репутации; каково теперь осознавать, что все старания оказались напрасными? Кому нужен мозгоправ в разгар апокалипсиса? Вот хирурги — те сегодня нарасхват. А ведь он когда-то мечтал работать хирургом… Сестра переубедила.
— Ты что там опять завис? — прокричали с лестницы.
Франк поднял голову. Хайди с утра вызвалась помочь с уборкой. Дом был красивым, большим, но требовалось много усилий, чтобы привести его в порядок. Больше недели трудился Франк, но работа продвигалась муравьиными шагами. Вот, что значит — жилье без хозяев. Вчера Хайди снизошла до предложения помочь, и он гадал, чем это вызвано. Скорее всего, ей стало скучно. Вряд ли он удостоился чести занять место ее друга.
— Вспомнилось прошлое, — честно ответил Франк.
— Может, предашься ностальгии во время обеда? Или я одна тут должна вкалывать? Не выйдет!
— Извини. — Мужчина взял веник и продолжил сметать мусор в кучу около двери. Утром они кое-как вытрясли огромный ковер, но, видимо, не слишком хорошо, потому что пыли на ворсинках осталось предостаточно.
Франк скучал по пылесосу. Здесь он имелся в наличии, только Хайди запретила им пользоваться. «Руки не отвалятся, если уберешь мусор веником, — сказала она, — а топливо надо беречь. Скоро зима, и генератор еще как пригодится». Спорить он не смел. В конце концов, Хайди — хозяйка поселка. Пусть неофициальная, но кому сейчас нужны бумаги? Она обосновалась здесь, избавилась от трупов, вычистила территорию и великодушно впустила Франка. Теперь он должен жить по ее правилам, если не хочет вернуться к скитаниям по разрушенным землям.
В обед Франк и Хайди перекусили супом с рыбными консервами, запили скудную еду чаем и, вроде бы, насытились. Время, когда можно было выбрать любое блюдо, которое способен оплатить кошелек, кануло в Лету. Местный магазинчик оказался завален продуктами, но за прошедшие месяцы большинство из них испортилось, а оставшиеся приходилось экономить.
Недавно Франк и предположить не мог, что станет есть пищу, у которой вышел срок годности. Но после того, как все закрутилось, он потерял возможность выбирать. Когда желудок настойчиво требует еду, сунешь в рот что угодно.
— Холодает, — сказала Хайди. — Я еще раз проверила дома. Эти люди, наверное, думали, что живут в Африке, и зимы тут в принципе не бывает. Из теплой одежды я нашла только женский пуховик и мужскую шапку. Всё. В одном из домов обнаружилось ватное одеяло. Этого не хватит, чтобы пережить холода. Особенно учитывая факт, что теперь у нас нет отопления. Поэтому надо съездить в город и поискать теплые вещи в магазинах или домах. Ты говорил, что умеешь водить машину.