Школа находилась прямо за окнами дома Лены и совсем недалеко от дома Райхон. Спустя пятнадцать минут после разговора девушки встретились у ее ворот. Райхон пришла пешком, ее подруга припарковалась и курила за рулем.

— Не влетит от мамы? — Райхон кивнула на сигарету.

Лена усмехнулась и поправила солнцезащитные очки.

— Она в курсе, что я курю. Смирилась. — Разблокировала дверь пассажирского сиденья. — Залезай. Взяла микрофон?

Райхон потрясла сумочкой.

— Он здесь.

— Отлично.

Как только подруга села, девушка выбросила окурок в окно и дала по газам.

К Тане их не пустили. Как и многие другие пациенты, та лежала в закрытой палате, куда допускались только врачи в специальных костюмах. У самого входа девушкам дали маски и заставили их надеть. Все вокруг только и говорили о странном вирусе, чаще и чаще называя его радиоактивным.

— Бред какой-то, — пробормотала Лена, двигаясь по коридору.

Подруга выглядела не такой беспечной. Не без страха смотрела сквозь стекла и в открытые двери палат на людей, лежащих на койках, из тел которых торчали всевозможные провода и трубки; вздрагивала всякий раз, когда слышала плач чьего-нибудь родственника или самого пациента.

Коридоры первого этажа оказались переполненными. Больные, их близкие, врачи… люди толпились, кричали, толкались. Добраться до лестницы казалось невозможным. Девушки топтались около регистратуры, найдя крохотный уголок, который еще не успели занять другие посетители.

— Пошли отсюда, — предложила Райхон, толкнув подругу в бок.

— Подожди. — Та уже настраивала камеру в телефоне. — Доставай микрофон. Сейчас быстро отснимем, и все.

— Не думаю, что это хорошая идея…

— Доставай!

Райхон расстегнула сумочку и вынула из нее петличный микрофон, который собралась прицепить к Лениной футболке, когда какой-то мальчишка лет пяти вклинился между ними, после чего исчез в толпе. С микрофоном. В руке у девушки остался только кусок провода.

— Черт! — выругалась Лена, после чего подняла руку с телефоном вверх. — Ладно, так сниму.

Райхон легонько толкнула ее.