Я поморщился. О, да, прекрасная Марна, дочь средней руки фабриканта, которая увлекла Лейва на целых полгода — рекорд последнего времени. Узнав о том, кто за ней ухаживает, папочка срочно организовал ей брак с главным инженером своей фабрики. Ведомый любовью, Лейв умудрился не без моей помощи обойти пять кордонов охраны и пробраться в комнату юной невесты перед церемонией, чтобы предложить ей побег и тайное венчание. И эта прекрасная невинная светлая девушка, восторгавшаяся его стихами и простыми полевыми цветами, заявила, что роман с ним — это, конечно, очаровательно, но, если она сбежит, отец оставит ее без приданого и наследства, а это ей совершенно ни к чему. Развлеклась и хватит, а теперь пора взрослеть. Тем более, что их инженера пытаются переманить на другое производство, а он знает все тонкости получше хозяев фабрики, поэтому и решили привязать к семье брачными узами.

В общем, Лейв опять был разочарован, даже сжег очередной блокнот со стихами, посвященными ей. И вот опять, да еще так не вовремя.

— Не все женщины такие, как Марна, — тяжело вздохнул я.

— Да, есть и другие: твоя матушка и сестра, например. Жаль, что обе они давно и счастливо замужем, а то я бы с удовольствием посвятил им строки, например: «О, сколь щедра природа…»

— Ох, только не это! — взмолился я. — Мама, конечно, будет счастлива, она обожает твои вирши, но отец наверняка откажет тебе от дома. Скажи лучше, если ты так влюблен, что и работать не можешь, то почему не сделаешь своей даме сердца предложение? Опять боишься, что ее отец откажет? Она богата?

— О, место на ее безымянном пальце уже занято, — отмахнулся Лейв.

— Замужняя?! Только этого еще не хватало!

— Теперь ты понимаешь, почему я не могу обсуждать ее личность. Разве что стихами: «О, стан твой гибкий, локоны златые…»

— Довольно!

— Скучный ты человек, Эрик, нет в тебе поэзии, — тяжко вздохнул Лейв.

— Да, я люблю прозу, прозу четких полицейских отчетов. И все еще жду от тебя справку по делу о беспорядках в сапожном квартале!

— А, это там, где студенты-маги повеселились? Хорошо, сейчас сделаю, — он начал перебирать бумаги, разбросанные на столе.

— Ар-р-р, я же просил тебя сделать его еще два часа назад! Я думал, что ты над ним работаешь!

— А я думал, что тебе нужна выписка из дела насильника… ну, прости, сейчас-сейчас… и вообще, чего ты такой нервный?

— Ты знаешь, — буркнул мрачно.

— Слушай, это всего лишь теория, ты же должен понимать.

Тут я не выдержал я явственно рыкнул. Каждый раз мне это говорили: «всего лишь теория, только предположение». К кому бы я не обращался, ответ был один. Я даже запрос на имя министра полиции составил через голову столичного начальника. Получил по шапки от командира нашего отделения и отписку «сверху», что «ваша теория чрезвычайно интересна, но фактами не подтверждена», «по нашим данным, в этой схеме есть белые пятна» и «работайте дальше, ваше рвение похвально, но не забывайте о прямых доказательствах».

Короче, коллеги уже начали шептаться, что я слегка помешался на убийствах, но вот Лейв меня всегда поддерживал, он же единственный, кто тоже был свидетелем магических эманаций вокруг последнего тела!

— От тебя я такого не ожидал, — буркнул мрачно, закапываясь в бумаги.

— Ну, извини, — он встал из-за стола и подошел к висящей на стене пробковой доске, на которой были приколоты мои выкладки. — Я согласен, что твоя теория очень складно выглядит, но у нас нет доказательств, ты ведь сам понимаешь. Во временной шкале есть пробелы.