Нет, совесть меня определенно не мучила. Если Великая Тьма и не успела еще превратить меня в чудовище, то уж точно сделала куда менее щепетильным… в вопросах диеты. И потом — я спасал свою жизнь! И если бы я не прикончил Служителя, ему и в голову не пришло бы пощадить того, за кем его отправили охотиться. Этот мир вообще не стремился со мной нежничать, так что любое проявление мягкотелости угробит меня даже быстрее, чем происки врагов.
Закончив с «трапезой», я привычно обшарил свою жертву. Зеленая рубаха с серебряным шитьем была явно мне мала — да и выглядела слишком приметной. Я забрал тощий кошель с монетами — мой остался где-то на дне реки — неплохой кожаный пояс и длинный кривой нож в потертом чехле. Не самое крутое оружие, но все-таки лучше, чем ничего.
Хотя бы не придется делать всю работу голыми руками.
Подумав, я прихватил еще и пряжку — одному Антаке известно, когда может понадобиться выдать себя за Служителя. Закончив грабеж, я сдвинул нож набок, чтобы не мешал идти, побросал всю мелочь в сумку, и огляделся в поисках палки. Так и не отыскав ничего, что помогло бы мне тащиться через скалы, вздохнул, поднялся и осторожно потоптался на месте.
Нога почти не болела.
* * *
Похоже, боги — по крайней мере, один из них — еще не совсем оставили меня. По их милости я не только прошел через перевал, но и сделал это без особых приключений. «Зеленые» не догнали меня: ни когда я прикончил и ограбил Служителя, ни на следующий день, ни через два. То ли не смогли отыскать погребенное под камнями тело, то ли побоялись за мной гнаться… то ли потеряли след, когда я забрался выше. В горах все так же царил холод, и замерзшие камни скорее согласились бы служить Владыкам Ледяного Копья, чем «зеленым».
Но я усвоил печальный урок — и поэтому останавливался только перекусить куском краденой лепешки, проглотить горсть снега или задремать на пару часов — и снова двигался дальше. Даже если мне повезло удрать на этот раз, ищейки Четаны не успокоятся, пока Великий Мастер не получит мою голову.
Но туда, куда я собираюсь рано или поздно дойти, они не сунутся. Нужно просто сбить их со следа — хотя бы на время. А потом… потом я или смогу проделать нечто невероятное, или отправлюсь в небытие к Корсару и остальным.
Все вокруг изменилось незаметно. Похоже, я слишком часто разглядывал все еще распухшую, но уже вполне рабочую ногу — и слишком мало глазел по сторонам. Горная гряда, через которую я, наконец, перебрался, оказалась лишь жалким подобием той, что едва не прикончила нас с Меруканом. Наверху было холодно — но все же не настолько, чтобы мне приходилось ковылять через сугробы по пояс. А когда я перевалил на другую сторону — вдруг почувствовал то, что уже почти успел забыть.
Настоящее тепло… Нет, не так — скорее жар пустыни. Пока еще далекий, но уже долетающий даже сюда вместе с южным ветром. От него снег чуть подтаивал и превращался в твердый настил, по которому даже моя искалеченная нога шагала куда быстрее. Если по ту сторону хребта мне пришлось где-то полторы мили пробираться через холодную белую крошку, то здесь я ступил на камни почти сразу за грядой.
И камни оказались чуть теплыми — даже на такой высоте. Что же тогда творится внизу?
Похоже, дорога привела меня в теплые пески. Они начинались прямо у подножья гор — и тянулись вдаль до самого горизонта во все стороны. Мне уже приходилось видеть пустыню вокруг Моту-Саэры, но эта показалась… какой-то другой. Не сероватой и пестрой из-за россыпей камней и бедной сухой зелени, а гладкой.
Как вода в безветренный день. Да и сам песок выглядел иначе — желтым, с красноватым оттенком, будто где-то в его глубине скрывалось пламя. Похожий на бескрайнее море. Жаркое, мертвое и однообразное. Только вдали виднелись холмы — чужая память тут же подсказала правильное местное слово: барханы — и тянулось куда-то на юг выложенное камнем полотно железной дороги. До нее было миль десять-пятнадцать, но я все равно без труда разглядел поезд: махину из красноватого металла, выплевывающую дым из двух труб, и вереницу цветастых вагонов. Серых с золотом, синих, красных, белых, зеленых…
Даже война не смогла помешать работе Служителей Императора. Они все так же гнали свои паровые машины по рельсам, перевозя сотни обладателей различных пряжек и принося в казну своего повелителя тысячи чжу. Кое-что устояло даже среди бурь, которые принесло в этот мир появление Посланников пяти братьев-богов.
Насмотревшись на поезд вдалеке, я принялся спускаться. С каждым шагом становилось все теплее. Я так и не разглядел никакой зелени — похоже, здесь снега гор сменялись сразу песками пустыни. Горячими — но такими же…
Пустыми и безжизненными?
Нет, пожалуй, не совсем. Я почти физически ощущал поднимающуюся вверх вместе с теплом песков энергию. Мощную и кипучую, как само породившее ее пламя. Что-то похожее я чувствовал рядом с Анорой. За мгновение до того, как чокнутая девка швырнула в меня первый огненный шар. И хоть тогда это было куда сильнее и ярче…
Похоже, мне все-таки удалось. Владения Агни, хранителя востока и покровителя клана Каменного Кулака остались за спиной — а этими землями правит его божественный брат, могучий громовержец-Индра. И в Анцине, и в глухих лесах вокруг затерянного храма Антаки мне ни разу не приходилось мерзнуть… но впереди меня явно ждет настоящее пекло. Перевалив через заснеженные вершины, я будто пересек какую-то невидимую границу. И пусть даже Шандор без труда проследует за мной даже сюда — в этих песках мы хотя бы будем с ним на равных.
Не сбавляя шага, я втянул носом воздух. Южный ветер принес вполне ожидаемую сухость, чуть будоражащий запах чужой огненной Джаду, немного пыли… и что-то еще. Я не сразу сообразил, что почуял прилетевший откуда-то издалека дым от костра, к которому примешивалось что-то еще. Наполовину забытое, но приятное, будоражащее и…