– На калитку повесили камеру. Я проверяла, – добавила Мила. – Так что секретный ход наружу закрыт.

Светка фыркнула.

– Ты думаешь, это был единственный секретный ход? Тоже мне, граф Монте-Кристо.

У Милы на лице появилось странное выражение. Было заметно, что она оскорблена до крайности. Она ведь считала, что лучше всех знает этот лагерь, и уж точно все секретные ходы! Она даже открыла рот, чтобы съязвить что-нибудь насчет Светкиной законопослушности, но Зоя ее остановила.

– Ты знаешь еще один путь? – нетерпеливо спросила она. Честно говоря, ей совершенно не хотелось снова лезть через калитку на виду у охраны.

– Да, под трибунами есть выход прямо на поле.

Тут Мила не выдержала. Она издала звуки готовой вот-вот взорваться мультиварки, вытаращила глаза и завопила, нарушая всю конспирацию:

– Под трибунами?! Ты издеваешься?

Света слабо усмехнулась.

– Не одна ты хаживала за территорию, – в ее голосе явно звучала уязвленная гордость. – Вообще-то есть еще проход за первым отрядом, но туда нельзя. По понятным причинам.

Зоя кивнула, хотя Мила продолжала недоверчиво фыркать.

– Светочка, – заговорила она. – Ну и как же мы пройдем за трибуны мимо корпуса персонала? Мол, мы ничего, мы тут просто гуляем ночью.

– Понятно как. Вдоль реки. Надеюсь, про выход к реке, который за столовой, ты знаешь?

Мила снова открыла рот, закрыла рот, что-то пробормотала и обиженно замолчала. Это было поражение. Теперь их отряд поведет Света. Света это тоже почувствовала, поэтому быстро села на скамейку и стала деловито излагать свой план.

– Нам понадобятся резиновые сапоги. Вдоль реки не везде можно пройти, придется идти по воде, там камни… Фонарики у меня есть, и батарейки запасные тоже. Ночью, когда я дам сигнал, тихо спускаемся по пожарной лестнице. И быстренько, кустами, мимо младших отрядов прямо за главный корпус. Выходим к реке и идем до пляжа. С него прямиком за трибуны и в поле. Возвращаемся тем же путем.

– Ты сама-то этим путем пользовалась? – не без ядовитой иронии спросила Мила.

– А как же! – мрачно ответила Света. – Не первый год через него в деревню лазаем.

– Шах и мат, – насмешливо сказала Зоя пунцовой от смущения Миле.

– Девочки…

Они подняли на Свету глаза. Губы у нее подрагивали и глаза наливались слезами.