— Хватит с нас этих бабьих сказок, — голос Темного Графа изменился до неузнаваемости. И куда подевалась вся та медоточивая изысканность и услужливость — от его тихого, змеиного шепота у Агнетты мурашки побежали. — Вы кормили сына байками, держали его у своей юбки, а теперь водите за нос весь двор, уверяя, что принца похитили эльфы. Пора вернуть законного наследника на трон! — провозгласил он под одобрительные кивки и поддакивания министров. — Если виноваты эльфы, мы объявим им войну! Спалить колдовской лес дотла!

Шум все нарастал. В голову настырно лезли истории о заговорах и сверженных королях. Да чего там далеко ходить — ее собственная прабабка кончила жизнь на эшафоте, так и не сумев угодить подданным. Слишком красивая, слишком скучная, слишком милосердная, слишком жаждущая власти — все им было не так и не эдак.

В разгар пламенной речи Хокана, двери с шумом распахнулись. Король — в отороченных мехом тапках, съехавшей набок короне и с золоченой саблей в руке, самолично прошествовал среди расступившихся гостей. Дамы смущенно отворачивались от королевского исподнего, проглядывавшего из-под небрежно запахнутого шелкового халата.

— Вот, Ваше Величество, полюбуйтесь, — не растерялась королева, — кое-кто уже вовсю злоупотребляет вашей властью и объявляет военное положение. И с кем: с самим лесным народом!

— Отлично, сам давно собирался, — хохотнул ее муж, поудобнее усаживаясь на троне. То, что из-под полы торчали его волосатые ноги, короля, похоже, нисколько не смущало, как и весьма ощутимый аромат фруктового вина.

— Дорогой, — Агнетта понизила голос, наклонившись поближе, — вы что, пили?

— Катитесь лесом, моя дорогая, — в тон ей ответил король. Впрочем, слова все же донеслись до первых рядов, и до ушей довольно ухмыльнувшегося графа в том числе.

— Повелеваю, — громыхнуло над сводами зала, и все дружно преклонили колени, за исключением спешащего к королю секретаря, вставшего на изготовку с гусиным пером и листом тисненой бумаги. — Направить мою личную гвардию на поиски наследника. Вернуть мальчишку любой ценой! А что до королевы…

Внезапный кашель прервал его на полуслове. Золоченая чернильница секретаря со звоном покатилась, забрызгав беломраморный пол. Лицо у короля внезапно посинело, глаза закатились. Выплевывая ошметки желтоватой пены, тот неловко сполз с высокого сидения, под ахи и охи придворных. В поднявшейся суматохе Темный Граф суетился больше всех, то и дело покрикивая на растерявшуюся прислугу.

***

— Брат, что ты задумал? — фру Эмма не любила ходить вокруг да около. Дурочкой она тоже притворялась лишь на для отвода глаз. Так-то, под шумок, и секреты было выведывать сподручней, и затесаться в высшие круги не составляло труда. Лучшей помощницы было не найти. Плохо только то, что сестра ни в коем случае не желала оставаться в неведении. Вот и сейчас, не успел он как следует затворить двери, как она потребовала объяснений.

— Открой-ка шкафчик, — не поднимая головы, отозвался Хокан. Между ними, шкафчиком назывался потайной карман, устроенный сбоку резного комода. Стоило нажать на позолоченный завиток фиалки под столешницей, и фарфоровая панель отскакивала, открывая небольшой тайник.

Гостинцы с дальних берегов — так их любовно окрестил брат. Все еще хранившие запах знойного песка и соленых брызг. Мотки бечевки, смазанной каким-то жиром, камушки, деревянная погремушка и грубо вырезанная статуэтка темного дерева. Эмма так и не могла взять в толк, волк это или собака, или же до нелепости упрощенный образ дракона с языком, закинутым далеко назад.

— Сам бери, — передернула она плечами, устраиваясь на почтительном расстоянии — однако же достаточно близко, чтобы видеть каждое его движение.

Хокан засучил рукава, налил воды в умывальник. Скульптура, стоило ее опустить в таз, мгновенно потемнела еще сильнее, и словно бы набухла от влаги.

— Что же это будет? — донесся до него шепот Эммы. Граф усмехнулся. Трусиха.

— Увидишь.

К вечеру, вконец измучившись у изголовья супруга, королева Агнетта подошла к окну полюбоваться закатом. Что бы ни бормотали придворные поэты, она любила наблюдать за последними минутами уходящего дня. Небо расцвечивается малиновыми полосами, золото спорит с багрянцем. Лучшие придворные художники не раз пытались передать игру цвета на холсте — но у них получались кричащие баталии, а не умиротворенная картина.

Лекарь то и дело проверял королевский пульс. Служанки как раз выносили из покоев тазы с кровавыми полотенцами. Одна из них выплеснула воду прямо в любимые розы королевы. Ну что за неотесанные клуши!

— Ваше Величество…