Он порывался несколько раз ей что-то сказать, но наталкивался на взгляд Озби и опускал глаза. Молодой вагкх и вовсе был непохож сам на себя. Он не говорил с ней о предстоящей разлуке, словно исчерпал все аргументы еще на Парадизе. Вчера, поздно вечером, когда они находились вдвоем на «Синей чайке» он наотрез отказался принять ее подарок. Она хотела подарить ему браслет, о котором рассказывал старый Ганрольд на Рокклифе. Но Озби даже не захотел слышать об этом.
У нее осталось ощущение, что они так и не простились. «Если расстанешься не простившись, то непременно скоро встретишься», — так говорили у нее на родине. Она сомневалась, что Озби когда-нибудь слышал это высказывание, но он поступал в полном соответствии с этими словами. В зоне вылета, когда они остались вдвоем, а другие члены команды тактично отошли в сторону, он просто крепко пожал ей руку. Со стороны могло показаться, что прощаются старые друзья. Тогда она ничего не сказала, но сейчас почему-то чувствовала обиду.
Да, она сама решила, что им нужно расстаться, но чтобы даже не поцеловать друг друга на прощанье? Это было странно и совсем не похоже на Озби, которого она знала. Комда смотрела в иллюминатор, но ничего не видела. Воспоминания кружились в памяти, мешая ей обрести покой.
А тут еще и «Синяя чайка» с будто бы случайными вопросами о том, как она себя чувствует, не вспоминает ли оставленный на Вагкхании экипаж? Корабль уже несколько раз задавал подобные вопросы. В конце концов, Комда рассердилась и заметила, что Чайка слишком много берет на себя и роль психолога ей явно не подходит.
Корабль, не вступая в спор, замолчал, но продолжил свое «черное дело». То тут, то там она натыкалась на вещи, оставленные кем — нибудь из членов команды. Последней каплей оказалась зеленовато — голубая раковина, найденная ею и Озби на Парадизе. Она чуть не наступила на нее, выходя из своей каюты. После этой находки Комда решила обидеться всерьез и уже несколько дней не разговаривала с кораблем. Вот и сейчас на мостике царило молчание.
Постояв в задумчивости еще некоторое время, женщина спустилась вниз и решительно вышла из рубки. Пора было покончить со всеми воспоминаниями. Они мешали ей сосредоточиться и обдумать предстоящую миссию. Комда села в ожидающую ее машину-курсор и поехала по коридорам корабля. Белая разделительная линия медленно ложилась под колеса машины. Комда ехала, не преследуя какую-либо конкретную цель. Ей просто хотелось двигаться, а куда, было не столь важно.
Продолжая мысленно спорить с кораблем, приводя аргументы в пользу своего решения, она не заметила, как оказалась в самой дальней части судна. Это был топливный отсек. Свет здесь был не таким ярким, как в других частях корабля. Темные стены казались запачканными. По — видимому, вездесущие роботы — уборщики редко забредали сюда. Она остановилась, раздумывая как развернуть машину в этом узком коридоре. После нескольких минут размышлений, она решила загнать ее в склад, который, как она смутно помнила, был шире.
Открыв в него дверь и заблокировав ее, чтобы та случайно не закрылась, Комда медленно поехала вперед. Машина — курсор проехала половину проема, когда блок, который установила женщина, выскочил и двери сдвинулись, зажав машину между собой. Комда, тихо пробормотав себе под нос ругательство, выбралась назад в узкий коридор и решила подтолкнуть упрямую машину сзади. Она чуть подтянула вверх рукава летной формы и вдруг замерла. Браслет на ее левой руке горел ярким оранжевым пламенем. Она смотрела на него, не веря своим глазам, а потом громко воскликнула:
— Озби, я знаю, что ты здесь! Выходи!
Ответом ей была тишина. Она хотела еще раз повторить свои слова, когда из — за топливных баков показалась взъерошенная голова молодого мужчины. Он чуть нахально улыбнулся и сказал:
— Я тоже очень рад тебя видеть, дорогая. Тебе помочь вытащить машину?
Комда не могла поверить своим глазам. Пока она смотрела на него, Озби окончательно выбрался из своего тайника и направился к ней.
— Как это могло случиться? То есть, я хотела спросить: как ты оказался на корабле?
— Я подумал, что ты будешь скучать без меня. И при том, «небольшой и сплоченный экипаж стоит целой армии андроидов». Если я ошибся, цитируя тебя, поправь меня.
Комда смотрела на него в полной растерянности. В голове образовался вакуум. Она видела, что мужчина приближается, но не могла проронить ни слова. Озби подошел вплотную и обнял ее. Она чувствовала, что ее тело само устремилось к нему, но женщина не торопилась делать последний шаг. Первое потрясение прошло, и она осознала, что в сказанных им словах ее что — то насторожило. Это касалось фразы о «сплоченном экипаже». Комда вдруг все поняла, но еще не верила, что ее догадка верна. Тогда она отстранилась от Озби и громко произнесла:
— Немедленно выходите! Я жду всего лишь минуту.
Стоявшая в комнате тишина, после ее слов постепенно сменилась нарастающим шумом. Из разных углов появлялись вагкхи. Первым перед ней предстал командир Озгуш. Он старался не смотреть на Комду, но ему это плохо удавалось. Его взгляд, словно порыв ветра, касался ее лица и снова улетал куда — то в сторону. Её возмущение достигло предела, когда перед ней появился Гдаш. В отличие от других мужчин он совершенно не выглядел застигнутым врасплох. На его лице цвела радостная и довольная улыбка.
Вагкхи подошли к ней, образовав полукруг. Они были растрепанными и запыленными, но в основной массе довольными. Пожалуй, только Озгуш и Мстив смотрели чуть виновато и растерянно. Комда нахмурилась и сердитым голосом сказала:
— Я не собираюсь допытываться у вас, кому пришла в голову гениальная идея тайком пробраться на корабль, — ее взгляд скользнул по Озби, — но я удивляюсь вашей безрассудности и наглости. Неужели приказ капитана ничего не значит для этого экипажа?
Её взгляд скользнул по сразу ставшим виноватыми лицам и остановился на Гдаше. Радостная улыбка на его лице сменилась гримасой обиды. Озби торопливо перебил ее: