Человек и лорс ждали. Они сделали все, что могли. Горм тоже утих, спрятался в тени и был готов, если понадобиться вмешаться в любой момент.

Ждать пришлось недолго. Ночная тьма была еще полностью непроницаемой, когда с другой стороны ручья послышался плеск и стук множества когтей по камням. Скорее ощутив, чем увидев нападающих, Старший Губитель свернул головки двум предметам, которые держал в руках, швырнул один из них вправо, другой – влево. Как только они ударились о землю, взметнулось два столба ослепительно белого пламени и осветили поле боя.

Иеро сразу же понял, что он со своими союзниками допустил основополагающую, но неизбежную ошибку в том, что они шли по воде, стараясь запутать следы с помощью ручья. Пятеро лоснящихся зловещих существ, появившихся на краю речки, напоминали неимоверно разросшихся хорьков или других водных животных семейства куньих. Понятно, что ручей – это последнее место, где стоило пытаться улизнуть от них. Внезапная вспышка света заставила зверей замереть на месте. «Понятно теперь, откуда у них такая скорость», – подумал Иеро.

Их выступающие акульи челюсти и отвратительные острые зубы поблескивали на свету, как и глаза-бусинки. В каждом из них от мокрой морды до кончика длинного хвоста было не меньше десяти футов и весили они никак не меньше взрослого человека. На них поблескивали ошейники из голубоватого металла, выдавая, какому хозяину они принадлежали. Наконец, они сбросили оцепенение, выскочили из воды и рыча бросились на путников.

Иеро одним движением выстрелил из метателя и отшвырнул его. Перезаряжать – слишком долго, а звери эти – слишком подвижны. Но крошечная ракета нашла свою цель. Она попала в голову вожака и тот просто испарился в вспышке оранжевого пламени, а еще одно животное откатилось в сторону, пронзительно вереща и волоча за собой сломанную ногу.

Когда трое других замерло, ошеломленные взрывом и гибелью вожака, Клац с яростным воплем бросился на них. Иеро вскинул копье наперевес и приготовился к удару.

Израненная бестия не смогла отвернуться и острый край переднего копыта выбил из нее жизнь. Другая бросилась прямо на Иеро и получила тяжелое копье в глотку. Копье вонзилось глубоко, прямо по перекладину. Зверюга упала на спину, захлебываясь собственной кровью. Иеро выпустил копье из руки и в то же мгновение выхватил из ножен мачете.

Оставшиеся отпрянули было назад, но как и у всех истинных куньих мысль об отступлении просто не могла прийти им в голову. Разделившись, они как черные молнии напали на всадника с двух сторон, не обращая внимания на лорса.

К счастью для Иеро, они с Клацем много раз отрабатывали такое развитие событий на тренировочных площадках Аббатства. Лорс автоматически выбрал себе левого противника, не обращая внимания на правого и предоставив своему хозяину позаботиться о нем.

Привстав в седле, Иеро нанес сокрушительный удар по голове летящего на него зверя, так что звон древнего клинка отдался у него в плече. Огромное животное умерло еще раньше, чем рухнуло на землю, его узкий череп развалился надвое.

Но в то же мгновение человек почувствовал ужасную боль в левой ноге. Слишком самоуверенный Клац недооценил скорость своего противника. Уже в тот момент, когда гигантское копыто опускалось, последний из стаи извернулся и изменил направление броска. Его зубы располосовали икру Иеро почти до кости, тот покачнулся в седле, а зверь отпрыгнул.

Лорс дважды в одну ловушку не попадается. Поняв, что его хозяин ранен, он совершенно обезумел от холодной ярости. Клац медленно приближался к последнему оставшемуся в живых преследователю, мягко раскачиваясь из стороны в сторону, гротескно подражая расшалившемуся олененку. Разъяренный до крайности последний слуга Нечисти прыгнул, снова целясь в ослабленного всадника. Но теперь Клац был настороже и его не ввел в заблуждение гибкий извилистый прыжок. Взлетело огромное раздвоенное копыто и хлесткий удар остановил на полпути прыгающую смерть. Раздался громкий хруст и в следующее мгновение гладкошерстное чудовище покатилось по земле со сломанным хребтом. Но это был еще не конец. В одно мгновение разъяренный лорс обрушился на врага и втоптал его в землю, а тот еще пытался зарычать и вонзить зубы в гиганта-лорса.

Иеро обессиленно повис в седле. Лорс мягко встал на колени, чтобы человек смог спешиться. Всадник сполз со спины Клаца и обморочно прислонился к большому потному боку, тяжело дыша и пытаясь сдерживать стон. Наконец, он поднял взгляд и увидел встревоженную морду Горма.

«Я был готов, но все произошло слишком быстро, – пронеслась в мозгу Иеро чужая мысль. – Могу я помочь?».

«Нет, – послал ответ Иеро. – Я должен перевязаться, изловчусь сам. Пока посторожи нас.»

Медведь ушел.

Замирая от боли, священник снял распоротый кожаный башмак, полный крови, и осмотрел рану. Она оказалась чистой, но любой звериный укус нужно быстро обработать. Он сунул руку в седельную сумку, чувствуя, что волны мрака накатываются на пораженное болью сознание. Огни давно уже погасли, но свою роль они сыграли. Утренний свет залил полянку, запели проснувшиеся птицы, и их пение звучало насмешкой над вспышкой смертоносной схватки, предварившей утро. Пять мрачных безжизненных тел лежало на покрасневшей траве.

Наконец, Иеро достал медицинский прибор и нанес толстым слоем целебную мазь на длинную кровоточащую рану. Потом перевязал ее как можно туже. Может, стоило зашить рану, но сейчас он был просто не в состоянии сделать это. Потом он удостоверился, что сделал все, что мог, и проглотил таблетку люминогена. Усилитель мысленных способностей был также и наркотиком и Иеро погрузился в сон, чувствуя, как расслабляются его мускулы. Последней его мыслью было смутное беспокойство по поводу того, что кто-то или что-то может одержать верх над его бессознательным разумом. Далее он ничего не помнил.