«Береги сладкую еду, – передал он. – Я смогу сам о себе позаботиться. «И снова ум и бескорыстие этого странного существа, появившегося в его жизни ниоткуда, заставили Иеро изумиться.

Затем Иеро протер Клаца пригоршней толстого мха. Он чувствовал себя виноватым в том, что большое животное провело всю ночь оседланным и с поклажей, но лорс вовсе не казался недовольным, да и к тому же он повалялся в маленьком ручейке, так что тот вышел из берегов, и после этого его настроение вообще было прекрасным.

Солнце уже стояло высоко и лес ожил. Повсюду были птицы, и когда они отправились в путь, Иеро мельком увидел испуганного оленя, семейку маленьких кроликов, услышал хрюканье Грокона в отдаленной сосновой рощице. Даже полосатые поросята Грокона ростом были выше Иеро.

Горм прошлым вечером пытался объяснить, каким путем лучше идти, по его мнению. Человек понял не все, но, во всяком случае, сделал вывод, что перед ним лежит довольно-таки большое болото и что пересечь его нужно в самом узком месте. Дорога, которой они с Клацем придерживались последнюю неделю, была исключительно опасным местом, за которым следило множество невидимых глаз. Только благодаря чистейшей удаче они зашли так далеко без приключений, потому что этой дорогой люди давно не пользовались, а если кто сюда и забредал, то жить ему оставалось недолго. Ни в коем случае им не стоило возвращаться на эту дорогу. Должно быть, именно потому, что так мало людей пускалось в путь по всем этим диким местам, Нечисть ослабила бдительность и позволила человеку и лорсу зайти так далеко. Но теперь-то, конечно, весь этот район насторожится. А когда найдут зарезанного колдуна – а найдут его неизбежно – то стоит ожидать грандиозного шума и воплей, которые поднимут на ноги всех врагов, как и указал Горм. Снова необходимо прекратить мыслеобщение, или, по крайней мере, свести его к минимуму.

Примерно через три часа пути после ночного отдыха они получили доказательство, что им больше не придется путешествовать безмятежно, их будут искать. Они переходили вброд мелкий ручей, и тут Иеро почувствовал, как лорс оцепенел под ним, и в то же время увидел, что медведь поднялся на задние лапы на берегу. Через секунду подверглись нападению и его менее настороженные чувства. Ничего подобного он до сих пор не ощущал. Будто что-то чуждое вцепилось в его мозг. Кто-то свирепо пытался добраться до самой его внутренней сути. Он собрал все свои силы, развитые за многолетние тренировки, и ухитрился не откликнуться, выдержать давление и зов, каким-то образом присутствующий здесь, отбросить его тем, что не откликнулся. За время, которое казалось долгими минутами, а на самом деле было кратким мгновением, ищущее чуждое присутствие как бы нависло над ним почти физически, затем снялось. Иеро понял, что оно двинулось дальше, но не был абсолютно уверен, что смог ввести его в заблуждение. Он взглянул на Горма и увидел в свою очередь уставившиеся на него слабые медвежьи глазки.

«Что-то дурное охотится, – донеслось до Иеро. – Я был только медведем, оно оставило и не увидело меня».

«Я думаю оно и меня миновало, – послал Иеро. – И Клаца тоже, потому что оно не охотится на четвероногих животных, по крайней мере, сейчас».

«Могут быть и другие, подобные вчерашним злобным мохначам, – подумал медведь. – Этот лес полон существ, которые служат силам зла. У многих из них – четыре ноги и хороший нюх».

Священнику составляло все меньше и меньше труда понимать медведя. Они обменялись мнениями и приняли решение воспользоваться ручьем.

Весь день они шли по ручью. Только в случае крайней необходимости они выходили из воды, чтобы оставлять поменьше следов. То существо или силы, пытавшиеся нащупать их, больше не давали о себе знать. По пути им попадались только небольшие животные. Однажды огромный футовый водяной жук попытался вцепиться в Горма гигантскими клешнями, но тот ловко увернулся, а шедший прямо за ним Клац, опустил огромное плоское копыто прямо на бронированную спину жука. Очень немногие из гигантских насекомых, вызванных к жизни послепогибельной радиацией, представляли реальную угрозу. В основном они были медлительными и неуклюжими.

Довольно рано они разбили лагерь на подвернувшемся островке. Ручей, которого Иеро не нашел на своих картах, возможно, потому, что тот был слишком мал, немного расширился, но все равно глубина его оставалась не более двух футов и поросший ивами островок был словно специально создан для них.

Пока медведь покосолапил искать себе еду, а расседланный Клац выдирал из ручья сочные водоросли, человек скромно поужинал галетами и пеммиканом, пытаясь проанализировать, что же он узнал за последние несколько дней. Было еще светло. Иеро и остановился так рано, потому что ему нужен был совет. Он очень хотел повнимательнее рассмотреть те предметы, что снял с мертвеца, и впервые ему представился такой случай.

Вначале – металлический жезл. Чуть меньше дюйма толщиной и около фута длиной, из очень твердого голубоватого вещества, похожего на покрытую паутиной бронзу. С первого взгляда он казался совершенно гладким. Приглядевшись, Иеро заметил на нем четыре крошечные кнопки. Поколебавшись, он нажал одну. И тут же жезл начал увеличиваться. Из одного его конца одна за другой начали выдвигаться трубочки, аккуратнейшим образом вложенные друг в друга. Иеро изумленно смотрел, как жезл превратился в гибкий кнут длиной около пяти футов. Он нажал ту же кнопку во второй раз, и трубочки стали втягиваться одна в другую. Затем он нажал в третий раз, и их движение остановилось. Далее Иеро нажал другую кнопку, среднюю из трех. Два плоских овальных диска, приделанных к тонким стерженькам, появились из, казалось бы, совершенно гладкого жезла, стерженьки развернулись под прямым углом к жезлу, так что диски оказались на расстоянии шести дюймов друг от друга. Иеро повертел жезл, рассматривая его со всех сторон, но так и не смог постичь значение стержней и дисков. Он поднял конец жезла к глазам, чтобы рассмотреть получше диски, но ничего особенного не заметил. Он вновь осмотрел жезл, держа его вертикально, но забыл о дисках на стерженьках и они ударили его по лбу, как раз над глазами. Недовольный собой, он стал опускать их, но внезапно остановился и вновь мягко приставил обратно. Они подходили! В возбуждении он направил жезл вверх и выдвинул его на полную длину, не отрывая дисков от лба. Он начал смутно подозревать, что же ему досталось, и очень осторожно нажал третью кнопку.

Ужасно громкий голос ударил ему прямо в мозг, чуть ли не физически сбив его с ног. «Где ты был? Почему не выходил на связь? По нашему району почти незамеченными идут какие-то существа. Может быть, нормальные пытаются ударить по нам чем-то новеньким. – Голос внезапно умолк, и ошеломленный Иеро почувствовал почти осязаемый прилив подозрения в чужом мозгу. – Кто это? – вновь раздался голос. – Слышишь, я…» Щелк. Священник ухитрился отключиться.

Он оперся спиной о ствол дерева, испуганный и рассерженный на себя. Странное устройство, очевидно, являлось передатчиком и усилителем огромной мощности, видимо, увеличивающим расстояние, на котором возможна мысленная связь, по меньшей мере десятикратно. Он никогда не слышал ни о чем подобном и сомневался, что кто-то из монастырских ученых знал об этом. Если он даже ничего другого не найдет, он должен доставить этот предмет в исследовательский центр Аббатства. Сама мысль о том, что Нечисть способна на подобное, была неприятна. «Не удивительно, что аббаты зашевелились!» – подумал Иеро. Он вновь осмотрел жезл, сложил его, свернул диски, отметив при этом, что на металле не осталось ни выступов, ни следов. Он уже собирался отложить жезл в сторону, когда вспомнил о четвертой кнопке. Она была расположена не рядом с тремя, а чуть ли не у другого конца. Он подумал немного и заклинил жезл развертывающимся концом вверх между двумя тяжелыми камнями. Потом отломил гибкую ивовую ветку примерно восьми футов длиной, спрятался за стволом ивы и протянул ветку к загадочной кнопке. Мысль о том, что злобные создатели этой штуковины могли встроить в нее самоликвидатор, пришла к нему не сразу, но теперь могла спасти ему жизнь. Он огляделся, увидел, что лорс пасется в нескольких сотнях футов вверх по ручью, и ткнул кнопку веткой. Лицо он спрятал за деревом и услышал только резкий металлический звук, будто высвободилась мощная пружина. Он подождал некоторое время и выглянул из-за дерева. Тут же он вскочил и отбросил ветку. Последний трюк жезла был удивительно простым и совершенно неожиданным. Он снова полностью развернулся, на сей раз одним стремительным движением. Его конец был теперь не тупым, а острым, как бритва, наконечником. Лезвие было свыше полудюйма шириной и длиной почти со свернутый жезл. Иеро попытался согнуть развернутый жезл, но прочный металл почти не поддавался. Он вскинул эту штуковину на уровень плеча. Как оказалось, это был прекрасно сбалансированный метательный дротик. Иеро внимательно осмотрел лезвие и убедился, что оно намазано каким-то липким веществом. «Конечно же, не кремом для лица». Иеро осторожно сложил жезл и отложил его в сторону.

Далее – нож. Это был обычный короткий нож в кожаных ножнах, которым недавно пользовались – кровь на лезвии еще не совсем подсохла. В нем, очевидно, не было ничего странного. Иеро вычистил нож и тоже отложил его в сторону, предварительно убедившись что на нем нет никаких символов.

Теперь он рассматривал круглый предмет, показавшийся вначале маленьким компасом. Многие его товарищи, да и вообще большинство людей, все еще пользовались компасами, но только не Иеро. У него было врожденное чувство направления и еще в школе он много раз выигрывал споры, пользуясь им: Иеро завязывали глаза и он всегда точно указывал стороны света.

Сразу же стало ясно, что это если и компас, то таких компасов он раньше не видел. На нем не было обычных для таких приборов пометок: сторон света и промежуточных делений. Вместо этого под стеклом было нечто вроде круглого колеса. На нем через равные промежутки были нанесены совершенно незнакомые Иеро символы – ни цифры, ни буквы. На колесе был круглый светящийся шарик, который мягко покачивался, когда он вертел коробку в руке, совсем как воздушный пузырек в измерителе уровня плотника. Иеро снова внимательно рассмотрел символы. Четыре из них были больше по размеру и располагались как стороны света в настоящем компасе. Он попытался сориентировать эту штуковину на своей карте так, чтобы один из символов совместился с севером. Но светящийся пузырек тем не менее не стал указывать на север или на другое главное направление! «Если эта проклятая штука не компас, то что?» – Иеро неохотно сунул предмет обратно в мешочек и отложил в сторону, чтобы затем осмотреть его еще раз.

Напоследок оставался сверток желтоватого, похожего на пергамент материала. Он попытался на пробу оторвать кусок и увидел, что тот рвется, но с большим трудом. Конечно же, это была не бумага и не пергамент, а какой-то синтетический материал. Ничего подобного он ранее не видел.

Большинство бумаг были плотно исписаны от руки мрачными красноватыми чернилами, неприятно похожими на засохшую кровь, особенно сейчас, когда свет дня быстро угасал. Как и пометки на той штуковине вроде компаса, они ничего не означали для Иеро. Но большая часть одного листка была отведена под карту и его-то Иеро изучал с особой тщательностью. В основном эта карта соответствовала его данным. Там было нанесено Внутреннее море, и, как он решил, несколько знакомых дорог, ведущих на север. Во всяком случае совершенно точной была главная западно-восточная дорога, ведущая в Отва. Однако, смысл большинства пометок был совершенно неясен, особенно на юге. Похоже, реки и болота наносились точно так же, как и на его карте, и он почувствовал, что эта карта может сослужить ему добрую службу. Многие пометки дразнили воображение. Иеро был почти уверен, что кое-какие из них указывают на руины допогибельных городов, потому что несколько таких мест было отмечено на его карте в тех же позициях. Но на чужой карте их было много больше, как, впрочем, и вообще было много странного.