В его жизни женщины занимали гораздо меньше места, чем работа и семья. Харт не считал нужным растрачивать силы на пустое времяпровождение, хотя предложения получал часто. И некоторые были очень даже ничего…

Но жениться он не собирался, а покровительство без обязательств его не привлекало. Что касается любви… Огненные, с одной стороны, легко поддавались эмоциям, с другой – им требовалось время, чтобы чувства от простой симпатии шагнули к чему-то более сложному. Зато уж если любили – то страстно, полностью отдавая себя, превращаясь в ярых собственников. И огненными баталиями между супругами в Асмасе было никого не удивить.

Что-то часто он стал думать о супружестве. Неужели брат прав – и пришла пора? Только вот невеста не спешит соглашаться… Надо бы проверить – не проклял ли кто. Второй отказ за последние месяцы. Настораживает.

Он подошел к окну, кинул взгляд наружу. Там, в глубине парка, ее величество выгуливала свой цветник. Теплая погода позволила обойтись без плащей, и дамы щеголяли расшитыми жилетками. Солнечные лучи вспыхивали на гранях драгоценных камней, и казалось, что жилетки облюбовали миниатюрные световики.

- Не вздумай! - предупредил старший брат, вставая рядом. - Я, знаешь ли, после отказа тоже думал пойти и развлечься с первой встречной. Не помогло. Только хуже сделал. Так противно, словно золы наглотался.

Первый всегда держался на отдалении от братьев – слишком большая разница в возрасте. Его сын был ровесником Харта. Так что услышать откровения от Лиестра – редкая удача.

- И что ты сделал? – заинтересовался Третий.

- Проявил больше настойчивости и пообещал, что буду настолько плох, что огонь меня не выберет.

Харт зло поморщился – вот оно проклятие короны. Той, которая ему могла понравиться, власть была не нужна, а ту, которая жаждала примерить на себя корону, не желал он сам.

- Девочку нельзя отпускать, - напомнил Лиестр, - хотя, в крайнем случае, нас устроит и боковая ветвь… Все-таки не ассара наследника с даром темного пламени. Но, согласись, зачем усиливать боковую, когда можно прибрать сокровище себе?

Харт в целом был согласен. Девочку следовало оставить в семье, но перед глазами вставало озаренное вдохновением лицо, в ушах звучало страстное: «Мне не нужны ни уступки, ни послабления», и внутри шевелилось что-то похожее на совесть. Он ведь не собирался готовить ее к экзаменам, про которые выдумал по ходу разговора. Хотел приблизить, заставить привязаться, а уроки… были лишь предлогом.

- Что там с учебой в академии? – спросил, отвлекаясь от мыслей о сероволосой упрямице.

- Практически все согласовано с ректором. Как только наберем первую группу, примем на шестой курс. Дальше программу построим так, чтобы сделать акцент на обучении магии.

- И как собираешься принимать? – спросил Харт, находя взглядом все еще стройную фигуру Седьмой матери. Интересно, как она поступит? Уйдет из дворца после родов или останется до малого совершеннолетия принца?

- Просто примем, - пожал плечами Первый.

- Неправильно это, - Харт повернулся к брату, - на шестом курсе проходит распределение по стихиям. Курсанты сдают экзамены на старший блок, и не всех мы оставляем в академии. А что скажут о девчонках, которых взяли просто так, еще и сразу на шестой курс?

- И что предлагаешь? – нахмурился Лиестр. – Им и так не сладко, если ты забыл. От большинства отвернулась семья, друзья. А ты хочешь заставить их еще и экзамены сдавать?

Харт прекрасно знал, каково было тем, кто тайком сбежал в Первый тэорат. Знал в деталях – о каждом скандале ему докладывали лично. Его же подчиненные следили за тем, чтобы никто не смог вернуть беглянок домой - попытки случались. Но государству нужен был прецендент, чтобы заткнут рты недовольным. И минимум поводов для слухов.

- Мы же боремся за равноправие? Вот и будем его вводить. К тому же твои подопечные получили неплохое домашнее образование. Пусть освежат в памяти историю, подучат вулканологию. Комиссию предупредим, чтобы вытягивали всех, но экзамены должны быть. Семьи, если изъявят желание, пустим убедиться, что их девочек никто не сожрал. Да и список остальных приглашенных я составлю сам.

Первый задумался. Пожевал губу. Взлохматил волосы.