— А кому мне рассказывать о тебе?

— Нет. Я не расскажу о себе сейчас, даже не проси. А вот о том, зачем мне все это нужно… Мне нужен этот мир, я должна его спасти. Мне нужен мир в этом мире, как бы это странно не звучало. И этот мир мне можешь обеспечить только ты.

— Но почему я? Что во мне такого особенного? Да, я из другого мира, но разве это на что-то влияет? Ты говорила, что сейчас во мне просыпается сила… магия. Но она была со мной и до этого. Да и не чувствую я за собой никакой особой силы? Может, ты все же ошиблась и я не та, кто нужен тебе?

— Нет, именно ты — та, кто спасет этот мир. Или же приведет его к смерти.

— Не я погублю этот мир.

— Нет, не ты. Но именно в твоих силах остановить его погибель. Или же ты просто можешь молча наблюдать за тем, как он гибнет, ничего не предпринимая.

— Ты ведь уже знаешь мой ответ, верно? Знаешь, что я не смогу стоять в стороне. Не потому, что я настолько благородна, а потому, что выхода другого нет.

— А разве не в этом и заключается благородство? Да, ты не бросаешься самоотверженно спасать мир и честно признаешь, что тебе не хочется умирать. Но ты все же делаешь этот выбор, ты не остаешься в стороне и смело решаешь принять этот бой, осознавая, что, вероятнее всего, он станет для тебя последним.

— У меня не осталось выбора, — вновь говорю я, качая головой. Я не хотела, чтобы мне приписывали те качества, которых у меня нет. Я вполне четко осознавала, что я достаточно эгоистична и даже немного труслива. Знала, что не из благородных соображений рвусь спасать мир, а лишь потому, что не хотела умирать просто так. Ведь, если мне суждено все же погибнуть, то пусть моя смерть послужит спасением остальным.

Я не боялась умирать, нет, во мне не было ни капли страха перед смертью. Не было никогда. Даже там, в далеком прошлом, в старом мире, я не боялась. А уж после того, что мне пришлось пережить, то и вовсе не понимала, что страшного в смерти.

Но это не отменяло того, что я не хотела этого. После того, как я побывала на самом дне, после того, как моя жизнь висела на волоске, я отчетливо понимала, насколько сильно во мне желание жить.

Не бояться смерти не значит быть готовой к ней.

— Что со мной произошло? — спрашиваю я, стараясь отвлечься от грустных мыслей.

— Отток сил.

— Но почему?

— Отчасти, это моя вина, — призналась девушка, — чтобы тебе показать то, что испытывает сейчас этот мир, я раскрыла тебя и связала с этим миром. А вот выключить эту связь не успела — ты проснулась. Увы, но сейчас я имею силу только во сне и мне пришлось ждать, пока ты уснешь, чтобы отключить эту связь. Но ты все никак не засыпала, а мир, почувствовав в тебе источник магии, начал потихоньку ее выкачивать, чтобы справиться с ранами.

— Раны — это прорывы?

— Да. Именно поэтому на вашу группу не нападали — тварям из прорыва было не до вас.

— Хочешь сказать, моей магии хватило, чтобы закрыть прорыв? — недоверчиво произнесла я.

— Нет, конечно нет. Но ее хватило, чтобы слегка его уменьшить. И даже это негативно повлияло на тварей. Они почувствовали угрозу, так скажем, своему «дому» и поэтому все поспешили на его защиту. Вот только никого возле прорыва не оказалось — они же не моги знать, что ты закрывала их прорыв на расстоянии.