Вот только если это так, то тогда между нами скоро может появиться связь. Связь, которая принесет сейчас больше вреда, чем пользы, ведь если она образуется, то наши жизни будут зависеть друг от друга.

А я… я, кажется, не переживу спасение этого мира.

Чертова богиня знала, на что давить. Знала, что я не смогу остаться безучастной, только не после того, что я почувствовала. И я действительно теперь готова идти и спасать этот мир. Вот только я отчетливо понимаю, что добром это не кончится. А кончится, вероятнее всего, моей гибелью.

Я слишком хорошо помню ту лекцию, на которой нам рассказывали о других мирах, о прорыве и о том, какая огромная энергия крутиться вокруг всего этого. Также я знаю о том, как много мил уходит на то, чтобы закрыть даже одну воронку.

А тут их будет три.

Особенные.

Сильные.

А последняя так вообще… Кто я такая, чтобы тягаться с богом? Но я все равно готова сражаться. Пусть и знаю, к чему все это приведет.

Однажды, когда я еще бродяжничала на улицах, я столкнулась с одним стариком. Стариком, что нагадал мне смерть.

Он выглядел так, как в нашем мире выглядят цыгане — в пестрой рубашке, черноокий, с седыми глазами и неожиданно грубым голосом. Он, как его семья и его народ, вел кочевой образ жизни, перебираясь с места на место.

Я намного позже узнала о существовании таких магов. Они не являлись полноценными магами, не могли творить, но они могли видеть и порой видели даже то, что другим магам было неподвластно.

Мы встретились с ним совершенно случайно — столкнулись на рынке. Я тогда не дала ему упасть, когда несколько парней нарочно толкнули в спину старика.

Он тогда с силой схватил мое запястье и, глядя прямо в глаза, произнес:

— Нет тебе обратной дороги, как бы ты не просила. Есть только путь вперед, да только тяжел он, да извилист. Ждет тебя скорая развилка, да три пути: к счастью, к власти и к силе. Да вот только выбрать путь нужно один.

Выберешь счастье — будет твоя жизни без единого облака, да только в клетке золотой — да только ты та птичка, что в клетке такой долго не проживет — от тоски и умрет.

Выберешь власть — и станешь сильнее всех стихий. Будут пугать тобой деток малых, будут лютой ненавистью питать тебя детки постарше. Да вот только, пусть этот путь будет грязен — станешь птичкой ты, что поедает падаль. И жить ты будешь до тех пор, пока однажды сама не станешь такой падалью, и пока тебя не съедят родные птенцы.

Выберешь силу — и станешь ты огненной птичкой. Тепло тебе будет, да спокойно, да только и сама сгоришь. Выберешь этот путь — и быстро сгорит твоей жизни дорога, не успеешь и тысячу шагов сделать. А сделаешь не тот выбор — и сгорит не только твоя дорога, но и дорога и истинных твоих, да и чужих тебе существ.

Жалко мне тебя, птичка, ведь, куда не глянь, всюду твой путь коротким оказывается. Но вижу я, что есть и четвертый путь. Путь судьбы. Да и не путь даже, а маленькая тропка. Самый трудный путь, где не ждут тебя ни счастье, ни власть, ни сила. Самый этот путь короткий, да только ты, птичка, выбирай его. Пусть и ждет тебя в конце встреча со тьмой, что сотрет даже память о тебе, да только любит, Судьба, пути крутить, дороги извивать, да наградами по делу осыпать. Может, и твой путь будет усыпан подарками, да только не теми, мнимыми, как на тех трех путях, а настоящими.

Я тогда жутко испугалась. Думала, что слетела моя иллюзия, ведь старик явно давал понять, что знает, что я девушка. Но нет, мой облик оставался прежним.

Я тогда как можно быстрее постаралась забыть его слова, как страшный сон. И только недавно вспомнила и поняла, о чем говорил тот старик.