Глава 19

– Что тебе нужно, Беспалый, Хель тебя забери? Зачем ты пожаловал ко мне среди ночи?

Удивительно, насколько быстро проблемы – настоящие проблемы, а не пропавшие куски доисторической железки – ставят на место дурную голову. Еще несколько мгновений назад я едва ли мог думать о чем-то, кроме своей потери – а теперь ругал себя за глупость. И за напрочь сносившую крышу алчность, которая едва не стоила моим спутникам жизни, а самому мне – повторного визита к Хель. Если бы не Иде…

– Мои люди видели кого-то неподалеку. Враги…

– Твои люди выхлебали всю мою медовуху до последнего бочонка, – огрызнулась Иде. – Удивительно, что они еще не встретили самого Тора. Уж он-то накостылял бы им как следует…

– Помолчи, Хромая. – Гудред повыше поднял факел, словно пытаясь рассмотреть хоть что-то в темноте за шарообразным телом Иде. – Ты ничего не слышала?

– Только твою болтовню. – Травница уперлась руками в округлые бока, бесстрашно закрывая собой проход целому десятку воинов. – Твою пустую болтовню и стоны раненых, которых замучили проклятые чужаки.

– Ты смеешь говорить дурное о друзьях конунга, женщина? – буркнул Гудред.

– Видимо, так. – Иде тряхнула рыжими кудрями. – Видимо, на Барекстаде не осталось мужчин, если только старуха не боится сказать правду!

– Осторожнее, Хромая. – Гудред наклонился вперед, нависая над невысокой травницей. – Если кто-то из людей конунга услышит – Черное Копье вырвет твой язык.

– Да будет так – если славному Ульвару угодно воевать со старухами, ранеными и теми, у кого связаны руки, – отозвалась Иде, – вместо того, чтобы сойтись в честном бою с полными сил мужами.

На мгновение мне показалось, что Гудред выхватит меч и зарубит дерзкую травницу на месте – последний выпад оказался… слишком. Даже для той, кто не побоялся бы поспорить хоть с самим Всеотцом. В доме повисла тишина – я слышал лишь потрескивание свечей и факелов.

И скрежет стали справа. Вигдис взялась за нож. Я едва успел перехватить тонкое девичье запястье. Если она сейчас не выдержит, если бросится вперед, выскочит из темноты прямо на Беспалого, если успеет полоснуть его по горлу… Я и сам отдал бы все осколки «Светоча» за одну лишь возможность отомстить за Хроки. Влить в Гунгнир пятьдесят очков духа. А лучше сто – чтобы наверняка – и нанести удар, от которого не спасет ни ловкость, ни самая лучшая броня. Призвать волшебное копье обратно, перешагнуть через труп предателя и повести свой крохотный хирд в бой – последний и безнадежный.

Трус не мстит никогда – но только глупец мстит сразу. И умница-Вигдис понимала это не хуже меня. Она едва слышно вздохнула и прижалась лбом к моему плечу. Опасность не миновала – но теперь хотя бы исходила только снаружи.

– Если твои слова дойдут до конунга, – едко процедил Гудред. – Он может подумать, что ты осталась верна сыну Серого Медведя.

– Конунг волен думать все, что ему угодно. И мне нет дела до того, чья задница займет трон в самом длинном из всех Длинных домов Эллиге. – Иде взялась за дверь. – Но если ты сейчас же не уберешься отсюда и не дашь мне поспать, Гудред Йонарсон, клянусь матерью Фригг, я отрежу тебе кое-что поважнее пальцев, и твоя старуха уже никогда не…

При желании Иде умела быть убедительной. Гудред едва слышно выругался себе под нос и отступил – и дверь за ним тут же захлопнулась. Не знаю, обладала ли Иде «Истинным зрением» – но обернулась к нам она только тогда, когда мерцавшие за стеной алые силуэты зашагали прочь. Похоже, Гудред еще какое-то время ждал за дверью и подслушивал… но так ничего и не услышал.

– Благодари богов за мой чуткий сон, ярл, – пробормотала Иде, поднимая руку со свечой. – Отец Всемогущий, кого ты на этот раз притащил в мой дом?!

– Моя звать Йорд! – Тролль стукнул себя в грудь огромным кулачищем. Йорд не враг!

Иде лишь молча вздохнула и покачала головой – похоже, ее способность удивляться на сегодня себя уже исчерпала… Или у нас были дела поважнее, чем появление в доме самого настоящего рисе-тролля.