— Куафер, — поставила диагноз она, — рафине!

Саша с ленцой поклонился.

— К вашим услугам! — контральто женоподобного мужика обволакивало и согревало.

— Александр Федорович, — умоляюще произнесла горничная, — что-нибудь моментальное, ее величество на завтрак ждут. Вся работа — после завтрака.

— Завтрак будет здесь, — стервячьим голосом пропел визажист, — у меня необычайный душевный подъем! Софья Алексеевна, дорогая, пожалуйста, присядьте в это великолепное кресло, я вас буду делать. Ах, шармант, какой пассаж!

Софья покорно уселась в кресло, а горничная поспешила в столовую, чтобы наябедничать на неуступчивого куафера. Вопреки ее ожиданиям, Хранитель лишь рассмеялся:

— Значит, все будет в норме! Саша знает, что делает! Иди, Аннет, отнеси Софье Алексеевне закусить — пока они будут работать, наступит вечер. Я воробьевскую манеру хорошо изучил.

Он оказался прав. К ужину Саша торжественно вывел женщину, совершенно не похожую ни на одну из королев, ни на одну из императриц. И конечно же, меньше всего эта женщина была похожа на ту монашку, которую меньше месяца назад веселая гоп-компания похитила из монастыря.

Одеждой она, может быть, и походила на царицу Софью Алексеевну, но вот выше груди! Стрижка свободного стиля — под Шерон Стоун в фильме «Щепка», лишь цвет волос остался тот же — темно-каштановый. Искусно уменьшенные, первоначально весьма кустистые брови. Умело увеличенные тенями зеленые глаза. Лет тридцать пять дашь, не больше.

Мужчины встали из-за стола. Хранитель искренне поклонился царице и восхищенно сказал Воробьеву:

— Саша, ты свои ананасы зря не жуешь. На уровне двадцать первого века!

При упоминании об ананасах Сашино меланхоличное лицо оживилось, и он с интересом глянул в сторону Малой столовой — там был накрыт изысканный стол.

— Софья Алексеевна, ответьте нам только на один вопрос: как этому прохиндею удалось уговорить вас остричь волосы, дабы соорудить этот шедевр среди причесок? — Этот вопрос задал ей полковник Волков.

Она лишь едва удостоила его взглядом.

— Не ведаю, судари, кто из вас здесь больший прохиндей, — процедила она, — но очень хочу знать, с какой целью меня похитили и изменили мой облик...

— Это резонно! — сказал Хранитель. — Вас доставили сюда для обучения.

— Ах для обучения? — Она сурово глянула на Ростислава.

— Мамой клянусь, — поспешно ответил тот, — но, может, во время ужина?

Софья поджала губы и величественной походкой направилась в столовую.