– Вчера вечером к нам пришли люди Садреддина. Персидского кади. У них было дело до нашего управляющего.

– Он шафиит? Садреддин ведь занимается только такими делами.

– Мне тоже это показалось странным. У нас в доме все ходят в ханифитскую мечеть. Даже я. Хоть в молодости, когда жил в Багдаде и принадлежал к шафиитам. Потом я увидел, что ключник позвал служанок. Когда стражники ушли, я спросил в чём дело.

Маруф надолго замолчал, словно не решаясь продолжить. Злат терпеливо ждал.

– Нашлись ценности, похищенные из нашего дома. Их узнали служанки. И кошелёк с вышитой тамгой Урук-Тимура. По этому кошельку и пришли к нам.

– Если я правильно тебя понял, то похитители персы. Раз ими занимаются люди Садреддина.

– Они схватили бедного Бахрама и его воспитанницу.

– Сказочница в фате! Как это случилось?

– Этого не может быть! – побагровев завопил Маруф, – Не знаю, что там случилось, но я верю старому Бахраму больше, чем самому себе!

– Не кричи так, почтенный Маруф. А то на нас уже оборачиваются люди у мечети. Бахрам и его воспитанница могли оказаться участником чужой игры. Ведь деньги и драгоценности взяла Райхан. Расскажи, как всё произошло. Как люди кади нашли деньги и драгоценности?

– Этого я не знаю. Стражники сказали, что при обыске у Бахрама были найдены драгоценности и кошелёк с тамгой. Он и Феруза были прихожанами шафиитской мечети. Говорят, их схватили вчера по обвинению в краже.

– Спасибо тебе, почтенный Маруф! Я немедленно отправлюсь туда. А ты вполне успеваешь на праздничный намаз, – Злат полез в кошелёк, привязанный к поясу и вытащил несколько серебряных монет, – Возьми. Когда будешь в мечети сделай пожертвование. И помолись, чтобы Всевышний ниспослал мне удачу. Мне же, сам понимаешь, нужно спешить.

Почти вбежав в дворцовый двор, наиб крикнул, чтобы ему дали двух коней и приготовились к выезду четверо стражников. И побежал в свою каморку переодеваться.

Когда он появился оттуда во всё великолепии: в красном шитом халате, шапочке с пером и золочёной пайцзой на груди, все его уже ждали. Старые гвардейцы хорошо знали свою службу.

Дверь во двор суда, пристроившегося возле главной шафиитской мечети, как и ожидалось была заперта. Столпившийся на площади нарядный народ с большим интересом глядел на подъехавших всадников во главе с грозным наибом. Понятное дело и сам кади, и его слуги сейчас ушли на праздничную молитву. Ответом на стук в калитку было молчание.

– Вышибайте дверь! – не моргнув глазом скомандовал наиб.

Стражники послушно соскочили с коней и прижавшись друг к другу, с разбегу саданули плечами в калитку. Посыпалась глина.

– Что вы делаете, нечестивые! – послышался перепуганный крик из-за забора.

– Кого ты назвал нечестивыми? – загремел Злат. Он повернулся к богомольцам, собравшимся у мечети и крикнул, – Вы слышали, правоверные, как оскорбили слуг хана? А ты, дерзкий, отвори калитку и повтори свои слова при свидетелях.

Толпа стала прижиматься к стене мечети, подальше от скандала. Высунувшийся из калитки караульный, не дожидаясь дальнейших неприятностей, кинулся отворять ворота суда. На ходу он оправдывался: