Понимая, что завтрашний день станет для него переломным, Майкл Картер лег спать в одиннадцать часов – на час раньше, чем обычно. Но это не помогло. Он видел, как на будильнике сначала возникли цифры 12.00, затем 01.00, затем 02.00. Мысли в его голове неслись вскачь, и ощущению усталости после рабочей недели никак не удавалось перебороть лихорадочное возбуждение, которое мешало ему заснуть. Он устоял перед искушением принять таблетку снотворного. Ведь нельзя же допустить, чтобы завтра его мозг застилала порожденная сильнодействующим лекарством туманная пелена.

Открыв глаза, он обнаружил, что в комнате уже не темно, а светло. Его жена Биверли больше не лежала рядом с ним. Он взглянул на будильник. Ого, уже семь пятьдесят пять! Вскочив с кровати, Картер бросился прямиком в душ. Радуясь тому, что ему все-таки удалось немного поспать, он постарался успокоиться. Оставалась еще масса времени для того, чтобы сделать все необходимые дела.

Он быстро оделся, выбрав для этого традиционную рубашку с воротником и традиционные синие джинсы, а на ноги надел кроссовки. Ему хотелось выглядеть как молодой человек интеллектуального труда, которым он, собственно, и являлся и который решил в субботу несколько часов поработать у себя в офисе.

Когда он вошел в кухню, Зак сидел за столом, доедая свой поджаренный хлеб, вымоченный предварительно в смеси из яиц и молока, который мама подавала ему на завтрак каждый лень. Биверли стояла у плиты.

– Доброе утро, соня, – преувеличенно бодро сказала она.

Зак громко расхохотался, посмотрел на него и закричал:

– Ты соня! – Потом, повернувшись к своей матери, повторил: – Папа – соня! – И они оба начали еще громче смеяться над этим новым прозвищем.

«Как я мог жениться над такой шумливой дуре? – подумал Картер, наливая себе стакан апельсинового сока. – И как сделать так, чтобы Зак не превратился в ее копию?»

– Подумаю об этом завтра, – пробормотал он себе под нос, цитируя знаменитую фразу Скарлетт О’Хара из «Унесенных ветром», и мысленно добавил: «На сегодня у меня и так много дел».

– Папа, ты сегодня придешь посмотреть, как моя команда будет играть в футбол?

– Надеюсь, что смогу прийти, – ответил Картер, вдруг осознав, что начисто об этом забыл. – Когда начинается матч?

– Сегодня игра у них начнется поздно, – сказала Биверли. – В два тридцать в Центральном парке.

– Вчера в офисе возникли кое-какие вопросы, которые надо решить, и мне надо поехать туда и поработать над этим. – Он взглянул на свои часы. – Если поехать прямо сейчас, думаю, я закончу дела вовремя и успею приехать к началу игры.

– Разве ты не будешь завтракать? – спросила она.

– Нет, просто перехвачу что-нибудь по дороге в офис, – ответил он, наклонившись и поцеловав Зака. Затем запечатлел дежурный поцелуй на макушке жены и спустя пять минут вышел на улицу.

Пройдя два квартала от своего многоквартирного дома, он сделал первую остановку – зашел в «Старбакс». Было восемь сорок пять. «К этому времени Шерман уже должен был проснуться», – подумал он.

Хотя в будни кофейня всегда бывала полна народу, утром в субботу здесь бывало мало посетителей. Десять человек, причем каждый, похоже, сам по себе, сидели за столиками в центральной части зала, читая газеты или уставившись в свои ноутбуки и одновременно попивая заказанные напитки. Картер быстро нашел среди них того, кто был ему нужен.

– Простите, что беспокою вас, но я потерял свой смартфон. Не могли бы вы одолжить мне ваш для короткого звонка? – Задав этот вопрос, Картер положил пятидолларовую купюру на барную стойку рядом с сидящим за ней студентом в толстовке с логотипом Нью-Йоркского университета. Тот оторвал глаза от своего ноутбука.

– Вы ведь не будете выходить из кофейни, да? – говоря с сильным иностранным акцентом, спросил студент.

– Я только отойду вон туда, – ответил Картер, показывая на дальний угол, где не было посетителей.