– Одно слово, сэр. Очень срочно. Меллори поднял руку, и вся кавалькада остановилась.

– Покороче, – резко произнес он.

– Нойфельд и Дрошный, сэр… – Рейнольдс как будто засомневался, потом продолжил: – Вы считаете, они знают, куда мы направляемся?

– Какое это может иметь значение?

– Прошу вас.

– Да, знают. Если только они не последние кретины. А они не последние.

– Очень жаль, сэр, – констатировал Рейнольдс, – что вы их все-таки не прикончили напоследок.

– Ближе к делу, – нетерпеливо отрезал Меллори.

– Слушаюсь, сэр. Вы говорили, что сержант Баер освободил их раньше.

– Конечно. – Меллори начинал терять терпение. – Андреа видел, как они появились. Я уже все объяснил. Они – Нойфельд и Дрошный – должны были подняться на плато Ивеничи, чтобы удостовериться, что мы улетели.

– Я это понимаю, сэр. И вы знали, что Баер следит за нами. Как он попал в блокгауз?

Терпение Меллори лопнуло, и он выпалил с раздражением:

– Потому что я оставил оба ключа снаружи.

– Да, сэр. Вы ожидали его. Но сержант Баер не знал об этом и уж во всяком случае не думал найти там ключи.

– Господи, твоя власть, дубликаты! – Меллори с яростью вбил кулак одной руки в ладонь другой. – Глупец! Глупец! Конечно же, у него были свои ключи!

– А Дрошный может знать короткий путь до лагеря, – произнес Миллер задумчиво.

– Мало этого, – Меллори уже взял себя в руки, но видимое спокойствие не скрывало его внутреннего возбуждения, – Он может связаться по рации с Циммерманом и предупредить его, чтобы тот отвел танковые дивизии от Неретвы. Вы попали в точку, Рейнольдс. Спасибо, сынок. Как думаешь, Андреа, далеко отсюда до лагеря Нойфельда?

– Не больше мили, – бросил Андреа через плечо, так как, верный своей привычке «меньше слов – больше дела», был уже в пути.

Через десять минут они остановились на опушке леса, в двадцати ярдах от лагеря Нойфельда. В некоторых домах светились окна, из столовой доносилась музыка и несколько солдат-четников прогуливались по территории.

Рейнольдс прошептал Меллори: