Хозяйка гостиницы, широкая и невысокая дама лет за пятьдесят с раскосыми глазами, назвалась госпожой Сай. Она довольно сносно говорила по-английски, поэтому я не слушала, что там переводит экскурсоводша. Госпожа Сай пояснила, что ее род берет начало от необыкновенно богатого китайского мандарина, чей младший сын путешествовал по миру в поисках сокровищ, и она продолжает традиции семьи. Я тут же вспомнила свою тетушку с ее псевдоаристократическими корнями.

Мы приехали как раз к ужину. Стол был накрыт в небольшом зале. Еда была незатейливая, но разговоры отвлекали. Госпожа Сай рассказывала про свой музей, который она нам обязательно покажет после ужина. Алина слушала с раскрытым ртом, как и остальные. Меня же что-то беспокоило. Хитрый взгляд нашей хозяйки бегал с одного человека на другого, по привычке выискивая что-то ценное. Она часто поглядывала на нервного, хотя это как раз было неудивительно – он весь извертелся. Когда ее взгляд пересекся с моим, я почувствовала, как у меня холодеют пальцы и мурашки бегут вдоль позвоночника. За секунду меня перебрали по косточкам, осмотрели со всех сторон и вынесли решение. Я сделала, как тетушка меня учила – аристократка кроме прочего увлекалась мистикой и эзотерикой. Я поставила между собой и хозяйкой гостиницы воображаемое зеркало, как будто она смотрит на свое отражение, а не на меня. Хозяйка перевела взгляд на экскурсоводшу. Я вздохнула. Всегда приятно думать, что такие маленькие фокусы помогают, даже если это и не так. Мне вдруг показалось, что госпожа Сай сама похожа на сундук с сокровищами. В складках ее юбки могли таиться как драгоценности с потопленных кораблей, так и черепа неудачливых моряков, а то и запачканный кровью кинжал.

Я шла по темному коридору, стараясь не шуметь и никого не разбудить. Кухня должна быть где-то за гостиной. Свечи на ночь гасили, но по углам были расставлены тусклые светильники. К моему разочарованию, гостиная не была освещена, а выключатель на стене я не нащупала. Мне очень не хотелось возвращаться в комнату за телефоном, поэтому я пошарила по ящикам комода. Нашлись свечки, значит, где-то должны быть и спички. Ага! Какая я молодец! Я выбрала свечку подлиннее и подсвечник полегче, маленький, похожий на чашку, с круглой ручкой под палец. Не хватало только длинной белой ночной рубашки в кружевах и гремящей цепи на ноге.

Я быстро нашла дверь в кухню для постояльцев. Со всеми этими поисками я забыла про свой кошмар, и мне расхотелось пить чай. Я сделала пару глотков воды и решила заглянуть в музей. По правде говоря, меня не так уж интересовали экспонаты. Нас провели по музею после ужина, тщательно расписывая историю каждого предмета. Уже через полчаса я была готова проклясть все эти банки и склянки, кошачьи косточки и лягушачьи шкурки, бусы и амулеты, диваны и ширмы, бесконечные двери, за которыми обнаруживались новые и новые завалы вещей. Помещения были небольшие, туристы толкались, чтобы подойти поближе, кто-то украдкой трогал экспонаты. Даша спала на руках у отца, бессонные тетушки оставались в коридоре у открытого окна. Я бы присоединилась к ним, но Алина за руку тащила меня дальше. В одной из комнат обнаружилась вторая дверь, ведущая в помещение попросторнее. Я успела разглядеть полки, уставленные книгами, мутное зеркало в углу и стоящее к нему лицом кресло на ножках. Из-за темных пятен на зеркале казалось, что в едва видимом отраженном кресле кто-то сидит. Мне нестерпимо захотелось выбрать с полки какую-нибудь книжку, обязательно с картинками, сесть в это кресло, и хорошо бы еще бутылочку колы кто-нибудь принес!.. Но мои мечтания нарушила госпожа Сай, которая шумно отогнала от двери ринувшегося туда нервного молодого человека:

– Нет, нет! Извините, закрыто!

– Но почему?! – чуть ли не визжал молодой человек.

– Запасник, ничего интересного! – говорила хозяйка, оттесняя нервного и захлопывая дверь.

Тот продолжал возмущаться, и пришлось вмешаться Лилии Сергеевне, которая уверила, что обязательно как-нибудь договорится, чтобы молодого человека пустили в виде исключения. Меня это невероятно разозлило, и я весь вечер надоедала Алине своим ворчанием. Что это значит, его пустят, а других нет? Другим, может быть, тоже интересно! Это что же, если устроить истерику, то все можно? Алина пообещала поговорить с Лилией Сергеевной, чтобы и меня пустили в виде исключения, и тогда я разобиделась. Она меня ставит в один ряд с этим сумасшедшим, что ли? И вот поэтому, когда я с приключениями добралась до кухни, отчасти от обиды, отчасти от любопытства, я решила попытать удачу.

И что на меня нашло? Я никогда не искала приключений, и мне ни разу в жизни не хотелось пощекотать себе нервы, прогуливаясь в темноте по комнатам, заставленным старой потемневшей мебелью «с историей», как выразилась Лилия Сергеевна. Но теперь в меня словно вселился герой моих любимых приключенческих историй. Вот он, осторожно оглядываясь, не притаился ли враг в глубокой тени, выходит из гостиной. По пути он чуть не сносит напольную вазу, но об этом повествование умолчит. Потом он грациозно и бесшумно взлетает по лестнице вверх, к коридорам, споткнувшись и ушибив ногу, но читателю романа незачем об этом знать. Хоть ступени не скрипят, и то хорошо. Пламя свечи дергалось, а я вдруг подумала, что наверняка оставляю за собой капли воска. Эта мелочь вернула меня в реальность, и сразу стало не по себе. Но не разворачиваться же на полпути! Я потянула на себя дверь, и из щели тут же пахнуло затхлым запахом старины. Странно, он не казался таким отчетливым вечером. Наверное, на ночь закрыли окна. Свечка затрещала и погасла. Тьфу ты! Хорошо, что зная о том, какие неожиданности обычно подстерегают героев приключенческого романа, я захватила с собой коробок спичек.

Потом птица-неудачница довольно долго совалась в разные двери, и ни одна из них не была той самой. Я точно помнила, что в основной комнате стоял безголовый манекен в юбке из павлиньих перьев, но как же его теперь найти? Вдруг я заметила тусклую полоску света. Я была абсолютно уверена, что это та самая дверь. Вот черт! Почему-то я не подумала, что хозяйка вполне может сама сидеть в уютном кресле, конечно, не со стаканом колы, а, скажем, с бокалом вина, и читать древнюю магическую книгу, готовая наложить заклятье на незваную гостью. Потом я услышала мужские голоса. Один голос почти не был слышен, а другой то взвизгивал, то причитал, то умолял. Не наш ли это нервный друг? Но с кем он там разговаривает? Я погасила свечу, поставила подсвечник на пол и подкралась ближе.

…и вновь я спрашиваю себя, что на меня нашло? Может быть, сказался недостаток сериалов? Шла бы в свой номер, курица ты безмозглая, ложилась бы в кровать и смотрела дальше свои замшелые кошмары!

В первой комнате с манекеном свет не горел, через распахнутую дверь во вторую комнату были видны расставленные на полу свечи. Меня неприятно удивило сходство моих и нервного молодого человека действий: прокрасться в библиотеку, не зажигать электрический свет… Он снова что-то воскликнул, а ему резко ответил второй голос. Нервный затараторил, убеждая и умоляя. Да говори же ты четче, ничего не понятно! Я ступала очень осторожно – повезло, что тут ковер! Я даже умудрилась ничего не уронить по пути.

Стараясь оставаться в тени, я заглянула в комнату. Во-первых, кресло было отодвинуто. Во-вторых, нервный буквально ползал на коленях под зеркалом, хотя скорее это было «во-первых». Но этот факт настолько не укладывался в голове, что мозг для начала отметил перемены в обстановке. В-третьих, вокруг были разбросаны книги, листы бумаги и склянки. Ну и в-последних, зеркало… оно было чистое. И в нем кто-то был. Нет, это не нервный отражался, как я сначала попыталась себя убедить. Это был определенно другой человек, который сидел, скрестив ноги, у самого края зеркала, не выходя за раму. Он смотрел на молодого человека, который бился лбом об пол. Прежде чем я успела открыть рот, чтобы закричать, завизжать или что полагается делать в таких случаях, нервный, не замечая меня, возобновил мольбы. Тут бы мне и бежать! Но я словно окаменела.

– О, великий демон зеркала! Одумайся! Снизойди! Я, только я один, предлагаю тебе невиданный дар, жизнь моего нерожденного сына, – он махнул рукой в сторону кресла.

Тут только я смогла отвести взгляд от зеркала. В кресле сидела беременная женщина и поглаживала свой живот, умиротворенно улыбаясь.

– Я повторяю, мне не нужен твой нерожденный сын, – раздельно произнес демон, который очевидно успел устать от пиявочной сущности молодого человека. – А эта женщина…

– Я ей достаточно заплатил, чтобы она молчала! – закричал нервный. Он схватил с пола книгу и потряс ей перед зеркалом. – Я знаю все твои уловки, ты меня не проведешь, но неужели тебе и этого мало?! Я настойчив, да, я долго к тебе шел. Я готов на все!

Я не могла как следует рассмотреть демона. В дергающемся свете пламени свечей на желтом пятне его лица скакали черные тени. Демон помолчал, а потом задумчиво произнес:

– И ты даже готов занять мое место в зеркале?

– Что? Ты смеешься надо мной! – взвизгнул нервный, а потом забормотал: – Здесь что-то не так, демон не покидает свое обиталище…