Для начала я взглянула за спину старичку. Так и есть – нервный все не отставал от экскурсоводши. Какой там плющ, самая настоящая пиявка! Потом я наклонилась над блокнотом и замерла. Вот это да! Темные листья плюща как руки обнимают ствол, который будто пытается вырваться. Всего лишь быстрый набросок карандашом, но как живой.

– Только что изобразил, с позволения сказать, – скромно покашливая, сообщил старичок.

Я взяла блокнот и пролистала назад, озвучивая свои догадки. Вот два чертополоха сплелись шеями – это мальчишки-подростки, точно! Распускающийся тюльпан – это Алина. Маленький задорный одуванчик, растущий между двух мухоморов, заставил меня улыбнуться.

– А где же я?

– А вас, моя дорогая, я никак не могу определить. Но ничего, время еще есть, уж я угадаю, кто вы!

Тихонько посмеиваясь, интеллигентный старичок закрыл блокнот и направился к автобусу. Я постояла еще немного, удивляясь, как быстро небо у края горизонта успело поменять цвет на ярко-голубой. Мне стало легко, и в автобусе я наконец-то заснула глубоким спокойным сном.

Я давно сбилась и не знала, какой по счету город мы только что покинули. Незаметно автобус заехал из прохладной весны в теплое начало лета. Шел пятый день путешествия, и мы колесили по странам, как будто были не туристами, а прошлогодними листьями, которые без всякого маршрута гнал ветер. Алина утверждала, что мы едем четко по плану, показывала мне линии на карте. Хорошо-хорошо, я не спорю, тебе виднее!

Экскурсоводша успокоила утомленную группу тем, что в следующем отеле мы задержимся на целых две ночи. До этого мы проводили ночь или в автобусе, или в маленьких однотипных дешевых отелях – кровать, шкаф, душ на несколько комнат. Маленькие городки с брусчаткой и обязательным шпилем собора сливались в один бесконечный город. Я уже научилась угадывать, куда выведет очередная кривая улочка: на местный рынок, к соборной площади или к небольшому скверу с фонтаном. Туристические лавки с одними и теми же сувенирами будто следовали за нами на своих собственных автобусах, обгоняли где-то по пути и выстраивались одинаковыми рядами в новом городке, делая вид, что они были здесь всегда. Первоначальный план Алины отделиться от экскурсии был ей самою и отвергнут. Она была в восхищении от Лилии Сергеевны, не отходила от женщины и ловила каждое ее слово. Та благодушно улыбалась и терпеливо отвечала даже на самые дурацкие, на мой взгляд, вопросы.

Даша-одуванчик бегала и скакала вокруг, заставляя свою мамашу беспокойно окликать ее. Бессонные тетушки обычно садились поодаль на лавочку и болтали о своем. К ним присоединялась беременная женщина. Где-то рядом маячил интеллигентный старичок, не отрывающий карандаш от блокнота. Иногда он поднимал голову, ловил мой взгляд и кивал. Нервный то пропадал, то появлялся снова. Похоже, у нег был свой план поездки. Иногда он, довольный, в последний момент прибегал к автобусу с каким-то свертком, требовал открыть багажное отделение и долго копался в своем чемодане. Экскурсоводша едва заметно покачивала головой, но не спорила.

Я покупала мороженое и отходила от группы, чтобы отдохнуть от потока скучных исторических фактов, которые туристы мгновенно забывают, стоит экскурсоводу подвести их к следующей достопримечательности. Кто бы мне рассказал, почему у этого ресторанчика на вывеске, заржавевшей от времени, изображен попугай? Это не стандартная туристическая информация, и можно было бы зайти и спросить. Но нет, не пойду. Пускай это останется загадкой. Я доставала старый фотоаппарат и, воровато озираясь, снимала то, что мне казалось интересным. Туристам на растерзание предоставлены обычные достопримечательности, к которым их заботливо ведут экскурсоводы и наизусть зачитывают текст из справочника. А эти вывески, или покосившиеся номерки на домах, или старинная ваза, выставленная на балконе, связанные крючком шторки… Это все то, что принадлежит только городу. Смотри, но не трогай, как будто говорит он, а я без разрешения забираю часть его в своем фотоаппарате. Не волнуйся, очередной город, чье имя я уже забыла, я никому не покажу, это только для меня. Никто не узнает, что я украла у тебя этот кусочек.

Наша группа грузилась в автобус, и я поняла, что потеряла из вида дедушку. На сидении я обнаружила записку и сразу узнала листок из блокнота.

«Моя милая девочка, наше короткое молчаливое знакомство подошло к концу: к сожалению, дела зовут, и мне приходится оставить Вас в дороге.

Счастливого пути!

P.S. Кажется, я нашел ответ, и пускай он принесет Вам удачу.»

Я перевернула листок. Тонкий, аккуратно выведенный карандашом колосок пшеницы, полусогнутый, а на нем – маленький растрепанный воробушек. Я аккуратно сложила лист и убрала в задний карман джинсов.

Наконец мы прибыли в то место, где должны были остаться на две ночи. Маленький городок, по дороге рассказывала экскурсоводша, знаменит колдунами, врачами, алхимиками, проводившими эксперименты за гранью понимания обычного человека! «Да-да, конечно, мы все вам верим! Все чрезвычайно загадочно и совершенно необъяснимо!» – скептически думала я, пока не окинула взглядом автобус. Нервный молодой человек так вцепился в сиденье перед собой, что побелели костяшки пальцев. Ну ладно, у каждого свои интересы. Даша тоже была в восхищении, да и подростки оживились.

– Наша гостиница, – говорила Лилия Сергеевна, – отнюдь не простое временное пристанище для туристов. Владелица уже многие годы собирает старинные предметы, окутанные тайнами, связанные с колдовством и магией. Это не только украшения, драгоценности, оружие, всевозможные кубки и бокалы, в которые когда-то незаметно подсыпали яд! Это и старинные картины, предметы мебели, алхимические принадлежности…

Я забеспокоилась и перестала слушать. Ох, нет! Одна из причин, почему я не люблю музеи – запах старой мебели и тканей, такой затхлый, душный, сладковатый, от которого хочется бежать на воздух! Как же там ночевать! Мне снова нестерпимо захотелось домой, и я вцепилась в рюкзак с не меньшей силой, чем нервный в сиденье, но ткань уже пропиталась запахом бензина и пыли.

Я проснулась в холодном поту, стряхивая с себя невидимый мох, который, казалось, обволакивал меня от ног до головы и хотел проникнуть внутрь. Колючим комком распирало грудь неприятное чувство, как будто что-то не так. Алина ровно дышала, отвернувшись к стенке. Я села на кровати, на ощупь нашла джинсы, кое-как зашнуровала кеды. Надо найти кухню и приготовить чай, это всегда помогает дома, должно помочь и здесь.

Музей-гостиница оказался не так плох, как я себе вообразила. Трехэтажный дом, широкий, но стиснутый по бокам такими же точно старыми зданиями, снаружи ничем от них не отличался. Зайдя внутрь через непримечательную деревянную дверь, мы попали в царство бордового бархата и темного дерева, хрустальных люстр и свечей в тяжелых подсвечниках. Широкая лестница вела на второй этаж, оттуда коридоры уводили в два крыла – восточное с комнатами для гостей, и западное, занятое музеем. Номера гостиницы были простыми. Ничего особенного, чего можно было ожидать от такого места: обыкновенные кровати с белым постельным бельем, светлые стены, скучный пейзаж над телевизором, небольшая ванная комната.