– Си май Паоло.

– А бит… Соно италиано?

– Си, синьор. И профуги [95].

Дидерихс почесал бороду.

– Что ты умеешь, итальянец?

– Я выстроил дом своими руками – тот, который у меня сожгли. Я сильный, синьор, и ничего не боюсь.

– Тогда почему ты нанимаешься здесь?

– У меня нет документов, синьор. Я беженец.

Дидерихс испытующе посмотрел на заросшего бородой, с прокаленной солнцем кожей человека. Конечно же, он не поверил, что у него нет документов – белым германские власти верят куда больше, и надо быть полным идиотом, чтобы не оформить себе карточку беженца. А если есть такая карточка – можно наняться и получше.

А вот если это преступник… беглый каторжник…

– На какую работу претендуешь?

– На любую, которую я умею. И за которую заплатят.

Дидерихс кивнул.

– Тогда вот что. Ты знаком с правилами борьбы?

– Немного, синьор.

– Никаких ударов. Тот, кто упал – проиграл. Пройдешь меня – и лезь в кузов.

Было понятно, что предложено это не просто так. Человек этот был типичным буром – крепкий, как ременная кожа, прокаленный африканским солнцем, упрямый и самолюбивый. Но и Паломник был не подарок…

Африканцы вокруг них смыкались кругом, предвкушая зрелище. Африканцы – дети природы, они любят зрелища, и неважно, что это – драка, изнасилование, убийство или массовая резня.

Паломник был ниже, и ниже существенно – сантиметров на двадцать, – и он решил сыграть на этом. Дидерихс почувствовал неладное еще при захвате – он не мог правильно направить вектор силы, чтобы сбить противника с ног. Паломник же не противодействовал – он лишь присел в еще более устойчивой позиции и легко перекинул бура через себя. Дидерихс грохнулся мешком на пыльную землю, африканцы одобрительно загудели, засвистели.

Паломник повернулся. Взбешенный бур поднимался, его глаза сверкали, а в руке была плетка – но тут кто-то громко свистнул в костяной свисток, и ярость бура пропала куда-то так быстро, как гаснет свет после того, как щелкнешь переключателем. Он знал, что нарушил правила, драки на территории рынка запрещены – любые драки. И даже если начал белый – все равно. Это – земля черных.