Буланский не покидал Москву, метался с одной конспиративной квартиры на другую, — оставался призрачный шанс, что Усатого затянет в раскрученную им же мясорубку, что спущенные с цепи псы растерзают хозяина… Тогда при помощи последних чудом уцелевших креатур можно попробовать выиграть партию.
Тщетные надежды. Мясорубка крутилась исправно. Псы послушно запускали клыки во врагов хозяина, затем — друг в друга. И в начале августа за Богданом
Он вырвался — и из квартиры, уложив троих выстрелами точно в сердце, и из Москвы. Бежал, имитировал гибель в бескрайних ледяных просторах Арктики. Оказался в чужой стране, одержимый одним желанием — когда-нибудь вернуться и отомстить. Обратный путь занял долгие десятилетия…
Но весной 1937-го, в Опочке, накануне своего звёздного часа, Богдан и предположить не мог, как повернутся события.
И сел в «Зис», решив: чёрт с ними, пусть камень постоит тут ещё, пусть тварь порезвится на свободе… Не до них. Потом займусь как-нибудь…
«Потом» наступило через тридцать с лишним лет, когда он решил, что пора начинать возвращение.
Глава 16. ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ПУТЕЙ — VII
Озеро Улим, 07 июля 1999 года
1
В сенях хлопнула дверь. Послышались голоса.
Ирина замерла, прижалась к стене — плотно-плотно, словно хотела впитаться, просочиться в поры дерева, чтобы её не заметили, не нашли, когда войдут сюда…
Но в «её» комнату не вошли. Пришельцы — судя по голосам, было их трое — оказались в соседней комнатушке. Разговор там шёл нехороший, на повышенных тонах. Ирина слушала, не дыша. Параллельно голосам раздавались иные звуки — не то громкий шорох, не то шуршание. Словно говорившие — или только кто-то из них — одновременно рылись в куче одежды.
— Нету… Ни хрена нету… — сказал мужской голос. Странное дело, вместо разочарования в тоне сквозило неприкрытое торжество.
— В девчонкиных пошарься, — коротко скомандовал второй.
Третий попытался было вмешаться:
— Я ж и грю, не…
Но его тут же грубо оборвали:
— Схлопни варежку, слово те не предоставили! С депутатами, друганами своими, п…деть без регламенту будешь!
Вновь шуршание одежды. Слух Ирины не то обострился сверх предела от страха, не то среди умений её нового тела оказалось и умение слушать сквозь стены — но она воспринимала ВСЁ, улавливала даже дыхание троих мужчин.
— И тут ни хрена! — сообщил первый голос ещё более радостно.