Началом вхождения в структуру принятия является два главных этапа: отказ от своего Я, переживание или доверие к силе или существу, находящемуся за пределами тебя. Оба переживания могут быть достигнуты длительными тренировками или депривацией либо в результате применения психоактивного вещества, особой техники танца (транс-данс) или техники дыхания (пневмокатарсис). Экстрасенсорные феномены могут быть своеобразным осложнением при занятии медитацией и йогой, если контроль учителя ослабевает или носит чрезмерно тоталитарный характер, и тогда они проявляются в манифестации психозов. Почти постоянно в психиатрической клинике приходится встречаться с молодыми людьми, которые самостоятельно начинают заниматься психотехниками или относятся к тоталитарным психотехническим сектам и утрачивают контроль над своим психическим состоянием. В этом случае ограничения в еде приводит к полной анорексии и кахексии, а образ визуализированного воображения в состоянии медитации вторгается как галлюцинаторный.

D. Rossner (1979, 1989) в своих теологических исследованиях показывает, что принципы всех древнейших психотехник фактически сводятся к формированию мистического опыта распознания сакральных феноменов, основной фигурой которых является Богочеловек. Им также показана преемственность всех психотехник от древнеиндийских до христианских, суфистских и их принципиальное логическое сходство.

Большая группа научных исследований ЭСП фактически также является метанаукой, однако среди некорректных данных можно встретить и серьезные научные факты.

Обобщая работы за последние пятьдесят лет, а также выборочные исследования, можно прийти к выводу, что положительные, подтверждающие результаты в доказательстве феноменов всегда обнаруживаются чаще в первых сериях опытов, чем в последующих, а первый полученный результат затем отвергается. Причины этого обстоятельства неясны, но можно предположить, что во второй серии возникло изменение, «ужесточение» эксперимента и возросло число критически настроенных исследователей.

Интересно, что феномены хуже проявлялись в присутствии психологов и психиатров, но лучше в присутствии фанатично настроенных сторонников. Отрицательные результаты последующих серий опытов обычно приводили к поискам у сензитивов психической патологии и столь же фанатичному отрицанию экстрасенсорной перцепции прежними сторонниками. Иногда отрицание приводит к противоположному предположению, что «специально скрываются истинные эффекты в связи с их стратегическим значением».

Таким образом, совершенно очевидно, что ЭСП-феномены зависят от коммуникации, а так как в период экспериментов вербальная коммуникация инструктируется достаточно жестко, можно предположить, что проявления экстрасенсорной перцепции облегчаются или тормозятся на невербальном уровне. Так, не говоря об ЭСП, психологией намерений и этологией человека установлено, что существует диалоговая невербальная коммуникация в сферах мимики, позы, жеста, которая реализуется бессознательно (Argyle, 1975; Eibl-Eibesfeldt, 1995; Hinde, 1972).

Во время диалога и группового общения системы мимики, позы и жеста построены как особый бессознательный язык, который содержит сообщения. Эти сообщения могут выступать в сознании как экстрасенсорные или как элементарные феномены: принятие непринятие, пониманиенепонимание, ощущение угрозы и лжи. В самом деле, указанные бессознательные процессы могут быть прекрасно объективизированы специальными методами наблюдения.

Ложь может распознаваться по степени симметрии мимики и её соответствию другим визуальным каналам коммуникации. Существуют возможности прямой перекодировки невербальной информации в речевой текст, скрытую эмоцию, то есть как технология существует невербальный детектор лжи, но он же «встроен» в наш собственный мозг в результате многовековой эволюции. Так D. McNeil (1992) показывает, что структура жестикуляции не только сопровождает речь, но и, в принципе, соответствует синтаксической её структуре. Жест образует структуру иконических псевдолингвистических знаков не только как оболочка речи, но и как особый язык, но восприятие этого языка бессознательно. Вероятно, у нас существуют врождённые паттерны (гештальты) распознавания невербальных конструкций, для которых нет соответствующих слов и возникает ощущение, что мы воспринимаем поведение экстрасенсорно. Впрочем, также недоступно обычной перцепции множество других объективных законов, например, сознательно мы не в состоянии уловить все тонкости процессов пищеварения, кроветворения или биохимии, тем не менее они объективно происходят. Мать бессознательно просыпается при отсутствии на протяжении пятнадцати минут звуков сна ребёнка, она ощущает тревогу ребёнка по изменению ритма его дыхания, но не может этого объяснить. Выбор брачных пар также происходит бессознательно, но не обязательно для этих целей привлекать некие психоэнергетические конструкции.

Известно, что ограничения в одной сфере коммуникации или направленные изменения этой сферы формируют изменения в сфере сознания и способствуют возникновению феноменов, осознаваемых как экстрасенсорные. В частности, тактильные ощущения у слепых и способности визуального распознавания мимики у глухих развиты более значительно. Погружение в депривационную ванну с солевым раствором позволяет усилить и трансформировать многие проприоцептивные импульсации, которые переживаются как экстрасенсорные. У детей с церебральными параличами, которые большую часть времени проводят в коляске и ограничены в перемещении, наблюдаются удивительные способности к восприятию геометрии огромных пространств.

Существует иерархическая значимость разных типов невербальных коммуникаций по степени проникновения в сферу сознания. На первом месте стоит визуальная, затем аудиальная, тактильная и обонятельная коммуникации. Запахи мы воспринимаем преимущественно бессознательно и это восприятие ассоциировано с самым древним мозгом. Аверсия другого человека может быть связана именно с запахом, поскольку в поте содержится множество проаналогов гормонов и продуктов метаболизма, но на осознанном уровне кажется, что у человека «плохая энергия». Своим запахом обладает стресс и любая болезнь, поэтому аверсия адаптивна, она предупреждает, что от-этого человека следует держаться подальше.

Следовательно, для тестирования феноменов экстрасенсорной перцепции прежде всего необходимо объективизировать невербальные коммуникации в парах индуктор — реципиент, в диалоге. В частности, такие исследования, как было показано выше, свидетельствуют о том, что существует бессознательный имитируемый след собеседника, с которым мы встречались. В зависимости от особенностей нашего поведения и действий собеседника след может быть продолжительностью от пяти до пятнадцати минут.

Следовательно, если, исходя из фанатической веры в экстрасенсорную перцепцию, спросить: «Можно ли сбить истребитель взглядом?», ответ должен быть следующим: «Возможно, если до этого существовала некоторая связь лётчика с прогнозируемым индуктором». Подобный ответ не содержит ничего нового. В многочисленных фильмах встречаются сюжеты следующего содержания. Он готовится к чемпионату мира и в ночь перед решающим поединком в его постели оказывается прелестная блондинкабрюнетка; он должен принять решениесовершить подвиг, но некая встреча меняет его судьбу.

Невербальные коммуникации являются важным, но не единственным условием успешности пси-опыта, (другим условием являются геомагнитные факторы). М. Persinger(1985) анализировал случаи объективно доказанных предсказаний смерти и болезни родственников сензитивами и одновременно геомагнитную активность во время предсказаний. Все случаи наблюдались в период 1967–1978 годов и были верифицированы реальными событиями. Оказывается, что в день предсказания, за семь дней до и после предсказания геомагнитная активность (Ар) оказалась ниже, чем среднемесячные данные года. Таким образом, была высказана гипотеза, что высокий фон Ар маскирует эффект перцепции.

Так как более высокие цифры геомагнитной возмущённости вызывали индуцирование психических заболеваний (Корнетов с соавт., 1988), то наше совместное обсуждение проблемы с М. Persinger привело к созданию гипотезы об адаптивной сущности эффектов экстрасенсорной перцепции. Для проверки гипотезы в 1987 году (Makerec, Persinger, 1987) он проанализировал сто девять случаев спонтанных ЭСП-эффектов, которые были верифицированы с указанием точной даты и времени и сопоставлены с Ар и АА геомагнитными индексами за период наблюдения феноменов.