Книги
Психический мир будущего
В период катастрофической инфляции, когда зарплата исчислялась миллионами купонов, пациент Ц., шестьдесят два года, уверял, что у него исключительно ценная сперма, которая используется для выращивания армии США[6]. Он является президентом Америки, Белоруссии и СНГ (интересно, что высказывания пациента относятся к февралю 1996 года, то есть задолго до известных процессов в Белоруссии, направленных на объединение с Россией). В деревню прилетает вертолет со 181 девственницей, которых он осеменяет на спецпункте племенного завода, от них рождается 5501 мальчик. Считает, что оживил Ленина и Сталина. Президента Украины считает Богом, а России — Королем Первым. За пять дней осеменил 10 тысяч женщин и за это получил от народа 129 миллионов 800 тысяч долларов, которые ему привозят в мешках, мешки он прячет в шкафу.
Наряду с «политическими» идеями и реинкарнацией пациент воплощает мысль о генетической транспортации, этот процесс действительно происходит в реальной жизни в форме эмиграции, которая приводит к потокам генов. Кроме того, установлено, что мигранты имеют генетические преимущества по сравнению с оседлым населением, в частности, интеллект их детей в среднем выше. Ценность экскрементов, о которой говорит пациент, также имеет историогенетическое основание. Наиболее замечательной книгой, посвящённой этим проблемам, является детальное исследование J. G. Воurkе (1891) скатологических ритуалов в религиях и обрядах народов стран мира. В числе различных ритуалов автор, в частности, описывает обычай «сибирского гостеприимства», принятый в его время у чукчей, заключающийся в том, что гостю ночью на лицо выливалась моча жены хозяина, благосклонное к ней отношение означало, что жена может быть ему предоставлена на ночь. Странным переплетением христианских и языческих обычаев является описанный Воurkе обычай племени зуни (Мексика), в котором богослужение завершалось тем, что священнослужитель мочился на прихожан, которые в свою очередь обливали мочой друг друга. Но те же скатологические ритуалы до настоящего времени находят своё отражение в уринотерапии и аюрведической практике.
Пациентка Т., научный сотрудник, совершила путешествие в Бешкек с деловыми целями, на обратном пути следовала через территорию Азербайджана, Дагестана и Чечни, при переходе через границу Азербайджана закончились деньги и она отдала все свое золото. По возвращении стала уверять, что ее преследуют «странные люди», намекая, что «следует отдать деньги». Отдала незнакомым все свои деньги. Сидела на вокзале, считая себя «заложницей», которую не на кого обменять. Хотела покончить с собой, так как «пыток не выдержу». Пыталась вспомнить, зачем она нужна бандитам, но не могла.
Динамизм современной жизни нередко мешает отличить бредовые построения от реальной жизни. Так, пациент X., госпитализированный в психиатрическую клинику в состоянии маниакального возбуждения, уверял, что «купил несколько фабрик, яхту и подводную лодку (старый лом), которую хотел отремонтировать, красное “Пежо”. Подвергся нападению, украли дочь во время прогулки, вступил в перестрелку на Ай-Петри, отдал в милиции машину, на которой без переднего стекла доехал до Ялты по снегу. Спас дочь, перестреляв бандитов, на яхте один зимой добрался домой». Далее оказалось, что большая часть этих событий действительно имела место и лишь слегка приукрашена воображением пациента. Сама фантастичность сегодняшнего дня заставляет по-иному относиться к дифференциальной диагностике. В частности, мы можем преувеличивать вероятность некоторых редких событий.
Так однажды в один из крупных банков явилась дама около пятидесяти лет, одетая в длинное платье с кружевами и обратилась в окошко валютного отдела со следующим сообщением: «Я должна в ближайший час получить перевод из Цюриха на двести тысяч долларов. Вы позволите мне здесь подождать?» Заведующая отделом бросилась к директору банка, который незамедлительно пригласил даму в кабинет, где она сообщила, что является великой княжной и принадлежит к императорскому дому.
После такого сообщения директор срочно заказал кофе и пирожных. Речь дамы включала множество неологизмов, напоминающих французские слова, держалась она уверенно и охотно поглотила все пирожные. Беседа и ожидание перевода продолжались уже второй час, когда директор внезапно заметил, что на ногах у дамы грязные мужские носки, и догадался спросить у нее документы, а затем позвонил в больницу. Действительно, это была наша пациентка с систематизированной парафренией, которая считала, что является наследницей престола. Свое поведение она объяснила до обыденного просто: «Хотелось сладкого, а пенсия закончилась».
А. А. Убейконь (1997) приводит клинический случай «психодиктовки» голосов, музыки и текстов, благодаря которым пациентка писала песни и оратории, между тем по своей стилистике они полностью соответствовали традиционным текстам и мелодиям 70-х годов.
Пациент Д., имеющий образование шесть классов, высказывает сложную бредовую конструкцию на гипоманиакальном фоне, суть которой заключается в том, что все религии должны быть объединены, но этому мешает «разный цвет» кожи, поэтому следует сначала изменить цвет кожи разных народов, что автоматически приведет к «дружбе народов» и возникновению общей религии. Д. ничего не знает о современных исследованиях частот генов в разных популяциях, он лишь метафорически сообщает, что существует некая связь между духовностью (религиозность) и биологией (цвет кожи).
Действительно, существуют данные (которые, конечно, нуждаются в проверке), касающиеся такой связи. Так, в частности, у иракских евреев выше частота синдрома Дубина — Джонса, у йеменских евреев — В-талассемии, у евреев сифардов — А-талассемии и фенилкетонурии, у мусульман Израиля и армян — периодической болезни (средиземноморской лихорадки), у курдов — дальтонизма, у евреев ашкенази — болезни Тейя Сакса, синдрома Рилье-Дейя, эссенциальной пентозурии, у амишей — синдрома Эвиса-ван Кревельда, гемолитической пируват-киназной анемии, гемофилии В, у католиков японцев — выше группа крови В, а у буддистов — ниже, но чаще — А. Вероятно, эти особенности определяются тем, что различные религии предполагают разный уровень разрешенного кровного родства. Действительно, при росте числа гетерозигот уровень ряда наследственных заболеваний должен снижаться.
Пациент С. был доставлен в больницу в возрасте восемнадцати лет, но до этого на протяжении трех лет он не выходил из дома не потому, что испытывал страх, а в связи с тем, что был занят делом. У него есть старший брат, который недавно вернулся из армии, и прекрасные родители. Но С. с детства был не слишком разговорчивым и контактным, он предпочитал игры в одиночестве. Ему не давалась и учеба в школе, но он аккуратно посещал уроки. В школе его часто обижали — он был самым слабым и плохо бегал, друзей у него не было.
После восьмого класса он отказался от дальнейшей учебы и больше не выходил на улицу. С братом он жил в одной комнате и очень его любил. Это были те годы, когда совершенно неожиданно в наших подземных переходах появились нищие, продавцы цветов, киоски и множество плакатов, среди которых были сентиментальные, эротические и, скажем так, агрессивно-телесные: фигуры нидзя, Шварцнеггера, Сталоне и так далее. Когда С. было тринадцать лет, брат повесил над своей кроватью небольшой плакат воина-нидзя, который держал в правой руке занесенный меч. Этот плакат, таким образом, висел прямо перед С.
Когда брат ушел в армию, он подарил плакат С., и тот неожиданно спрятал его в коробку из-под шахмат, «чтобы он не мялся».
После возвращения из армии брат женился и стал жить отдельно, а С. так и остался в своей комнате. Он решил, что ему все завидуют, так как «у него есть нидзя». Он несколько раз в день заглядывал в коробку и замерял линейкой меч. Затем он аккуратно переносил рисунок меча на клетчатую бумагу и таких набросков в день изготавливал около десяти. За несколько лет у него накопилось несколько тысяч рисунков меча, которые он раскладывал на полу, но не разрешал убирать. Родителям приходилось ходить по тропинкам между многочисленными набросками мечей, но они терпеливо все сносили.
Между тем С. стал часто задерживаться около газовой плиты, и однажды родители заметили, что он открывает газ и им дышит, что-то при этом нашептывая. Это их испугало и С. был госпитализирован.
Он рассказал, что хочет изготовить меч из белой стали, «закалить его над огнем», потом изготовить самого нидзя по пояс, как он изображен на плакате и в таких же размерах, к «которому приставить меч, чтобы было красиво». Затем он хочет изготовить множество нидзь и разместить их в своей комнате. В своих фантазиях он явственно переживал все этапы, хотя окружающим его поведение казалось непонятным. Он видел меч, который возникает в результате повторения чертежа и его разогревания над газом («для этого не обязательно зажигать газ»). Фантазии С. более материальны, чем окружающий его мир. Он не читает книг и не смотрит телевизор, не слушает радио, так как «они против него и ему завидуют». Когда он все же выходит на улицу, то видит завистливые взгляды.
Можно решить, что у С. произошла экстремальная идентификация с нарисованным образом, но в самой такой идентификации нет ничего необычного. Подростки его возраста часто, если не всегда, идентифицируют себя с плакатными изображениями и киногероями.
Однако будучи шизоидом, С. не стал вести себя как идентифицируемый образ, он создал из него иную реальность, он пытается материализовать своё воображение. На самом деле этим постоянно занимается любой творческий человек, продукты своего воображения он воплощает в объекты, тексты, изображения, но у С. и такая материализация не получается, поскольку он стереотипизирует первый её этап — изготовление копии. В общем он использует символ настоящего, но сразу переходит в будущее, как будто перешагивая через время. То, для чего необходимо усилие, для него не существует, всё делает воображение. В этом случае, как это часто бывает при психических расстройствах, пациент живёт будто вне времени, в прошлом, настоящем и будущем. Такая вневременность подкрепляется, а может быть и создаётся, стереотипным ритуалом.
Символы сегодняшнего дня преобразуют переживания и создают новые их оттенки. Благодаря искажению в психопатологии символы настоящего демистифицируются, и тогда мы видим ту иррациональность, которая кроется в современной технологии и массовой культуре.
