– Вы довольны супом, сэр? – К ним подошел жизнерадостный официант. – Еще масла для мадам?

Она махнула рукой – не надо.

– Подожди, не уходи, – холодно сказал Уильям, когда она отодвинула свой стул.

Он дождался, когда официант удалился и не смог бы их услышать.

– Послушай, Вива, – заговорил он снова, – было там что-то между нами или не было, но я все-таки чувствую свою ответственность за тебя. Я не могу допустить, чтобы ты уехала вот так; я должен выяснить другие детали.

Она посмотрела ему в глаза.

– У тебя есть какие-то сомнения насчет того, что произошло между нами?

– Нет. – На этот раз их взгляды встретились. – Но в Индии ты не увидишь ничего хорошего, и меня тревожит, что это тебя огорчит.

Она с сомнением покачала головой.

– Чуточку поздновато тебе тревожиться за меня, Уильям. Согласись.

Когда-то она сохла по нему, бродила по улицам возле его дома в надежде увидеть его хоть издали; научилась беззвучно рыдать в подушку, когда в общежитии выключали свет.

– Вива, я…

– Уильям, прошу тебя…

Она взяла конверт. Несколько крошек ржавчины просыпались в дыру и испачкали скатерть возле солонки. Он нахмурился, когда она убрала ключи в сумочку.

– Все решено, – сообщила она. – Одно из преимуществ сиротства для меня заключается в том, что я вольна делать все, что хочу.

– Как ты проживешь там без денег?

– Я уже нашла двух человек, готовых мне платить за то, что я стану сопровождающей и наставницей. И потом, у меня есть несколько адресов в Индии.

– Наставницей! Ты хоть понимаешь, насколько безрассудно ты поступаешь?

– Еще я буду писать для журнала.

– Откуда ты знаешь? – На его щеках появились яркие пятна. Теперь она видела, что ему невыносима мысль, что он ничего не держит под контролем. Ему удобнее иметь дело с подраненной птичкой.