— Смеетесь? Я дочь потеряла, — напомнила она. И опять я не услышала в ее словах горечи. — Я все потеряла! Меня могут выгнать отсюда поганой метлой в любой момент!

— Как? Разве не вы являетесь наследницей Ольги?

— Я не знаю. Ольга не делилась со мной, внесла меня в завещание или нет. Она такая, что могла все отписать сиротскому приюту.

Ее нелюбовь к дочери меня уже не удивляла.

— Ваша дочь оставила завещание? Она болела? Или чего-то опасалась?

— Ничем она не болела и ничего не опасалась. Просто, она такая. И про завещание мне ничего неизвестно. Она стала такой скрытной. У Жака, видимо, научилась. Я только понаслышке знаю, что у него было. На оглашении завещания присутствовала только Ольга. Сколько виноградников, сколько винных погребов, сколько домов — поди знай.

— И кому же теперь все это достанется, вы не знаете?

— Вот уж не знаю. Завещание, если такое имеется, огласят после погребения. Мне бы хорошего адвоката, но где его взять? Да и денег тот потребует немало. У меня их нет, Ольга оставила пустой сейф.

— Ее ограбили?

— Нет. Но, может быть, эта дама думала, что в сейфе что-то есть, потому и кокнула Ольку?

— Но ведь деньги должны были быть! Куда они делись? Неужели гостиница не приносила доход?

— Приносила, какой-никакой доход приносила, но у моей дочери был один существенный порок. Она любила посещать казино. Раз в два-три месяца ездила на Лазурный берег и проигрывалась там в пух и прах. Спросите, откуда у нее такая пагубная страсть? Ну как же! Кому не везет в любви, повезет в картах! Но ей и в картах не везло! Неудачница! Мы даже по этому поводу поссорились перед ее отъездом. Я хотела пройти курс массажа. Знаете, сколько здесь это стоит?

— Наверное, дорого?

— Еще как дорого! Я договорилась с одним доктором. Он неплохо говорит по-русски. Лечит частным образом, берет в два раза меньше, чем французские врачи. Случайно познакомилась. Не знаю, что бы я без него делала. Только с ним могу выговориться. Хороший парень, опытный, и массаж умеет делать, но Ольга денег не дала! Сказала, даст через три дня. Но я-то знаю, что через три дня у нее денег точно не будет. Она никогда из Ниццы с деньгами не возвращалась. Хорошо, что хоть на этот раз постояльцев привезла.

— Да… — протянула я, не зная, как прокомментировать слова Ирины Аркадьевны. Может, не привези она с собой компанию, то осталась бы жива? — А вы находились в своей комнате, когда убили Ольгу? Ведь ваша комната рядом?

— Рядом, только я услышала, когда Эмма закричала. Это она застала убийцу над трупом Ольги. Вот уж не понимаю, что они не поделили. Ну ладно, заговорилась я с вами. Мне нужно кое-какие вещи забрать из комнаты.

Я не прочь была еще остаться и поболтать с Ириной Аркадьевной, но мне определенно намекнули, что я тут лишняя.

— Уже ухожу. Пока еще светло, хочу погулять по городу. Похороны завтра? Можно прийти?

— Приходите. Отпевание состоится в одиннадцать часов в часовне, на кладбище. Только сами добирайтесь — машину для гостей я не заказывала.

Ирина Аркадьевна демонстративно от меня отвернулась. Мне оставалось лишь сказать: