Теперь шел неторопливый обстоятельный разговор между командиром плавания русом Федором Лютовым, тремя капитанами кораблей с одной стороны и казачьим атаманом Кольцо и его тремя ближайшими соратниками с другой стороны. Все были после бани, успели отдохнуть, пили исключительно квас, пренебрегая спиртным. Слишком серьезные предстояло обсудить дела, слишком сладким казался кусок, который предлагали русы казакам. На столе лежала карта Дальнего Востока, китайского и корейского побережья, с нанесенными в масштабе соседними островами – Сахалином, Курилами, островом Ясу (Хоккайдо), пока находившимися под полной властью айнов. Вернее, полным безвластием родовых общин и мелких князьков, скучавших в своем первобытно-феодальном безделье. Единственным развлечением айнов на островах служили междоусобные войны и распределение мелочных благ, вроде лишней связки шкурок или права первой ночи.

Далее на юг шел большой остров Хонсю, на котором дикие японские племена резались друг с другом и с не менее дикими айнами, сохранявшими за собой северную часть острова. И небольшие острова Сикоку и Кюсю, где японцы установили относительный порядок. По берегу на юг от амурского острога русы показали казакам владения их соседей – Маньчжурию, Корею и далее Китай. Дальше советовали не спешить, пока не накопят русские казаки достаточно сил: слишком многочисленны южные страны, задавят одним количеством. Хотя, как заметил Лютов, никто не мешает казакам «ходить в те южные страны за зипунами». Однако надо сначала обезопасить свои владения и расширить их на юг, где русы сразу предложили выстроить еще два острога – в удобной бухте Находка и в большой бухте Владивосток.

– Почему в бухтах надо обязательно строить остроги, полагаю, всем понятно. – Федор Лютов коротко взглянул на казаков, слышат ли они его слова, затем продолжил: – Через эти остроги наши корабли смогут снабжать казачьи поселения припасами и закупать ваши товары. Рано или поздно у казаков будет свой флот, Находка и Владивосток очень удобны для базирования флота, южные страны можно часто беспокоить. Это ясно всем, потому для защиты острогов мы привезли десять русских пушек и тысячу снарядов к ним. Да оставляем на год пять пушкарей, чтобы ваших парней обучить, а не пулять в белый свет, как в копеечку. Целевым назначением для захвата незамерзающих портов на юге мы привезли сотню новых ружей с полусотней патронов каждое. Все это наместник Петр Головлев дарит казакам для дела общего, установления русской православной власти на Дальнем Востоке. Сможете захватить незамерзающий порт – будет у вас снабжение нашими товарами круглый год.

– Чем отдариваться будем, – недовольно закряхтел Степан Дума, прошедший царскую дыбу и ханскую яму. Он давно не верил в бескорыстие властей, везде искал подвох в обещаниях правителей.

– Нам от Московской Руси ничего не надо, наши предки вышли из Руси, вы наши братья. Между братьями могут быть ссоры, но не торговля с обманом, – твердо отрезал Лютов, передвигая карандаш по карте на юг. – С Владивостоком решайте сами, найдете место удобнее, ставьте острог там. Главное в том, чтобы казаки продолжили брать под себя и Московскую Русь побережье океана как можно дальше на юг. Примерно здесь граница Кореи, но страна эта слабая, воевать не умеют. Сможете захватить пограничные города – честь вам и хвала, поможем удержать. Доставим боеприпасы и прикроем с моря.

– Почто ты нас на юг толкаешь, боярин? – Недоверчивый Степан показал на острова, обозначенные на карте, прижимавшиеся к побережью материка и Сахалина на севере и востоке. – Острова эти ближе, поди, богаче. На север мы тоже узнавали, никого там нет, а места пушниной богатые.

– Потому и толкаю, – усмехнулся Лютов, – что вы, господа казаки, до края земли русской дошли, а не остались в Тобольске ясак собирать. На севере и островах ближних – на Шантарских, Сахалине и Курилах, – считай, задний двор Руси уже начался. Чужаки туда не доберутся, пока через вас не перепрыгнут, а вы их не пустите, как я уверен. На севере пушнину через десяток лет будут возами вывозить в Тобольск и Москву, так вы же не торговцы? Племена там малочисленные, и под руку Москвы их легко без вас приведут, простые купцы управятся, заслуги в том не будет. Зато на юге есть возможность еще пределы Руси расширить, закрепиться прочно, чтобы боялись ханьцы и корейцы, да земли их пограничные под руку свою забрать. Да, там придется воевать, у Кореи и Маньчжурии есть свои армии, хотя и слабые против вас. Там тепло, крестьяне корейские по два урожая снимают с полей, народа там живет в сто раз больше, чем в устье Амура. Там есть настоящие города, с богатыми купцами и ремесленниками, хабар выйдет едва ли не богаче, чем в Персии и Турции.

Там не просто юг, там земли богаты людьми и товарами, не меха с рыбой ясаком возьмете, а ткани шелковые, пряности и фарфор китайский. Этот фарфор в Москве дороже любой пушнины ценится, а в Европе дикой его совсем не знают. Народ в тех краях робкий и добрый, да работящий, не хуже уральских мастеров. Они вам построят корабли, на которых можно тот же Китай грабить не хуже, чем Критская Сечь турок чистит. – Лютов вспомнил рекомендации наместника Петра и добавил последнюю каплю: – Тут можно такое дальневосточное казачество организовать, весь Дон к вам переберется. Это вам не у башкир и ногайцев отары овечьи красть, тут можно золотые дворцы с дувана выстроить каждому казаку. И за Русь постоять, ее пределы расширить, царскую благодарность получить. А будет царево недовольство, так сюда ни один стрелецкий полк не доберется: сами знаете, какова дороженька.

– Сладкие речи говоришь, боярин, – буркнул недоверчивый Дума, теряя последние сомнения.

Капитаны русских кораблей по знаку Лютова достали из кожаных саквояжей и выложили на стол книжку и сверток с образцами китайских товаров. На столешницу легли жемчужные украшения, шелковый лоскут, мешочки с чаем, рисом и пряностями, фарфоровая чайная пара, четки из сандалового дерева и слоновой кости, другая драгоценная мелочь.

– В книге описание портов Аннама, Китая, Кореи, куда мы заходили, их расположение, основные товары, охрана и богатые припортовые склады, – цинично кивнул Федор Лютов. – Мало вас пока, господа казаки, очень мало. Потому и показываем то, что вполне по силам, на большее сами замахивайтесь, без нас. Так вот, к этому месту южного побережья необходимо выйти в первую очередь потому, что неподалеку исток реки Сунгари. Ее, эту реку Сунгари, надо нам с вами, господа казаки, сделать пограничной рекой между ханьцами и Московской Русью. Вот отсюда до впадения в Амур и дальше по Амуру вверх по течению мы предлагаем провести границу между русскими владениями и маньчжурскими. Пока не накопите сил, дай бог удержать такие границы, войдете в силу – хоть весь Китай под себя берите. Земли под вашей рукой окажутся маньчжурские, они сейчас на юге с ханьцами воюют. Сможете воспользоваться этим – удержите огромные земли, богатые и малонаселенные. Как вы станете границу по реке Сунгари держать, не знаю, вы тут опытнее меня. Мы обещаем помогать оружием и боеприпасами, Петербург будет каждый год караван кораблей присылать для вас и нас. Но придется за оружие и боеприпасы платить – красной икрой, рыбой, мехами, рыбьим зубом, трофеями.

– Вы-то чем станете заниматься? – впервые открыл рот на совещании Кольцо, кивая на карту.

– Мы с вами станем соседями, – впервые улыбнулся Лютов, догадавшись, что его дипломатия сработала. Своих задач он не боялся, считал их легкими и привычными для русов. Федор, несмотря на молодость, успел повоевать везде, где стреляли из русских пушек, дослужившись до майора. Начав с прапорщика-пушкаря, показал себя грамотным тактиком в пехотных сражениях и лихим бойцом-кавалеристом в прорыве вражеской обороны. Быстро освоил самоходную технику и прошел на грузовике от Хайфы до Персидского залива, затем усмирял индусов и прошел переподготовку в Петербурге. Там и получил личный приказ наместника об отправке на Дальний Восток.

– Мы с вами станем соседями. Смотрите, – рука майора указала на острова Ясу и Хонсю, – от вас мы направимся на эти острова, где захватим пару удобных портов и заключим союз с айнами против японцев. Если понадобится, уничтожим всех японских воинов на острове Хонсю, но уверен, справимся без этого. Там их должно быть немного, не больше двадцати-тридцати тысяч. Закрепившись на острове, устроим свою базу на этом островке, между японскими островами и Кореей – Цусиме. После чего начнем давить на Корею и грабить китайское побережье. Корейцы нам нужны в качестве союзников, Китай будем доить, как корову, пока не заплачут сами. Так что мы с вами будем соседями, радиосвязь не теряйте, берегите радиста.

– Подожди, – не выдержал скептичный Степан, – у тебя сколько людей, где ты их прячешь?

– Вы всех видели, одна усиленная рота в составе двухсот тридцати бойцов и командиров, техника и боеприпасы сверх нормы. У нас на двести карабинов не норматив в двадцать тысяч патронов, а полмиллиона патронов. Считай, сколько японцев и прочих китайцев мы в состоянии перестрелять? Да снарядов десять норм на пушку, а пушек тех почти сотня. – Майор улыбнулся и добавил: – Господа казаки, вы тут совсем от жизни отстали. Мы шестью тысячами бойцов половину Индии захватили, войска Великого Могола разбили, их там тысяч семьдесят было, что ли. Давай, атаман, сделаем вот что. Ты отправь с моим отрядом пару казаков опытных, чтобы они взглянули, как мы воюем. А я двух своих ветеранов вам оставлю, может, что интересное через полгода наблюдатели те расскажут, когда мы их обратно обменяем?

– Что, казаки, справимся? – улыбнулся Иван Кольцо, предчувствуя наступление веселых и опасных времен. Снова забурлила кровь в жилах старого атамана, снова опасность и азарт небывалых побед будоражили душу. Кончилось сидение в опостылевшем остроге, возможность отвести душу в южных странах грела лучше всякой водки. Атаман уже успел прикинуть, кого оставит в остроге Находке, кого поведет с собой на юг, к корейскому пограничью. Да, не забыть бы через радиста выслать приглашение старым друзьям на Дон и в Тобольск, пусть слезают с печей и добираются на Дальний Восток. Тут они от прострела в спине не слягут: или голова слетит, или жаркие китаянки согреют.