Месяц прожили казаки в Новороссии, побывали в театре Ульяна Шекспирова, в городе Ирии, где руками русов был выстроен подлинный рай на земле. Посетили казаки все дворцы Ирия, насмотрелись на диковинные картины и скульптуры в тех дворцах. Полюбовались на драгоценную посуду и оружие, изукрашенное каменьями дорогими, на украшения из золота и драгоценностей, что хранятся во дворцах Ирия. Гуляли казаки по паркам, вокруг многочисленных и хитроумных фонтанов Ирия, любовались на цветы и деревья, на невиданных зверей и птиц, что в парках вокруг Ирия живут. Мечтали о временах, когда на Руси такие чудеса будут, что не стыдно магаданцам показать станет.
Пришлось прокатиться на поездах, проплыть на катерах по морю и полетать на воздушных шарах в воздухе. Стреляли казаки из разного магаданского оружия, даже из пушек разок получилось пальнуть. Научились пользоваться рациями, поняли важность быстрой дальней связи. Не только бражничали, хотя и это случалось с казаками. Много знакомились и разговаривали с русами, молодыми и старыми, богатыми и простыми рабочими. Удивлялись почти поголовной грамотности русов, их желанию учиться грамоте в многочисленных школах и даже в университете. Да и сама грамота у русов оказалась проще, чем русская азбука, хотя буквы похожи, да читать легче. А цифирь совсем простая, молодые казаки за месяц выучили легко.
Но пришел срок, и отправились казаки обратно на Русь, теперь их было больше. С казаками отправились два молодых руса – радист и лекарь. Имущества везли казаки в Томск едва не пять полных возов: подарки Ермаку Тимофеевичу, инструменты и книги, письма-приглашения в Петербург, зеркала и телефоны, консервы и карты Сибири с указанием золотоносных рек и удобных дорог в Китай. Всех своих гостей наместник Новороссии одарил новыми карабинами с тысячей патронов каждому, теплой военной русской формой, сотней золотых червонцев и прочей дорогой мелочью. По пути в Архангельск корабль русов зашел в Королевец, где казаки получили благословение патриарха Магаданского и Новороссийского Николая, отстояли службу в соборе Всех Святых, самом крупном православном и христианском храме мира.
Возвращались казаки в Томск по старой дороге, через Чердынь, спешили порадовать Ермака Тимофеевича дарами и своими рассказами. Почти сразу начали готовиться к походу на восток, до края Сибири, к берегам Тихого океана. Карта у атаманов была, припасы магаданские не прогулеванили, сохранили. Три года назад отплыли казаки на расшивах на восток, вверх по Оби. Первый год места были спокойные, казаков знали, местные племена не нападали, успели пройти много верст. Даже зимой шли, не останавливаясь на зимовку, консервов и хлеба хватало, груз был невеликий. Дальше пришлось трудно, выручали русские карабины да карты, на которых русы предусмотрительно обозначили самую удобную и короткую дорогу на восток.
На Амуре в последнюю зиму пришлось остановиться надолго: пилили лес, ладили новые расшивы взамен брошенных и сгнивших. Весной, сразу за ледоходом, на новых лодках отправились казаки вниз по Амуру, как раз к берегам Тихого океана. Долго пришлось плыть, длинна река Амур, едва ли не длиннее Дона по расчетам получается. Теперь, видно, путь-дорога подходит к своему завершению. Двести сорок три человека несли воды Амура к берегам Тихого океана. Полторы сотни казаков, семь десятков жен да столько же детей казачьих. Кроме двух русов плыл с казаками и один православный священник, разделивший все трудности похода от самой Чердыни. Так что будет на берегу Тихого океана первый русский острог выстроен по всем правилам, с церковью и школой. Иван Кольцо, задремавший в лучах летнего солнышка, так и не узнает до самой смерти, что он достиг побережья Тихого океана на полвека раньше, чем в прежней истории Руси туда вышли первые казачьи отряды.
– Константин Иванович, помнишь визит посланников папы римского? – После приветствия Петр Головлев быстро перешел к делу. Министра обороны он пригласил в рабочий кабинет с утра, настроившись на активную работу и быстрые действия подчиненных.
– Конечно же помню, – утвердительно кивнул министр обороны Новороссии, не решаясь присесть.
– Садись, – махнул рукой наместник. – Этот кардинал обещал для заключения мира с Турцией подарить нам все книги на славянском языке из библиотеки Ватикана. Что характерно, полтора месяца прошло, думаю, стоит поторопить католиков и турок. Так что готовь оккупационные отряды и трофейщиков. Радируй на Крит и Кипр, чтобы захватывали турецкое побережье Северной Африки. Начиная от владений Египта их трогать не надо, от Александрии сплошной полосой на запад, Киренаику, Триполитанию, Ливию, до Туниса. С Тунисом решайте на месте, если потребуется – захватывайте, и на этом хватит. Дальше на запад не будем рваться, Мавритания густо населена, ввязываться в войну с большой страной не будем. Да и Алжир не трогайте, пусть остается независимым. Думаю, при наличии общей границы с Алжиром нашим агентам влияния будет легче воздействовать на правительство, обойдемся без военных столкновений. По крайней мере, пока сами не спровоцируют, тогда поступим, как в Скоттландии.
Вторжения в Алжир Головлев пытался избежать, слишком сильны были воспоминания о бесславной оккупации страны Францией, которая воевала там со времен мушкетеров, так ничего и не добившись. Зато получила пятую колонну в стране из алжирских арабов, серьезно подрывающих католическую страну мусульманскими традициями. Но сказать об этом прямо своим министрам наместник не мог, кроме магаданцев и их взрослых детей, никто о будущем не знал.
Оба офицера взглянули на карту Средиземноморья, которую развернул на столе наместник. Обозначив на карте предполагаемый театр военных действий, Головлев поинтересовался у министра:
– Сколько времени понадобится на быстрый захват этой территории?
– Два дня на подготовку приказов и расчет сил и средств, столько же на подготовку самих казаков и нашего гарнизона на Кипре. Кораблей на островах достаточно, за неделю смогут захватить все опорные селения на побережье. По моим данным, их не больше полутора десятков. К этому времени как раз трофейщики на транспортных судах доберутся с Острова, вместе с миссионерами. – Константин поморщился, вспомнив о нехватке самоходных кораблей. – По крайней мере, передовые отряды тылового обеспечения примут командование у казаков. Остальные придется на парусниках отправлять.
– Отлично, через две недели папа римский узнает, что половина африканского побережья в наших руках. По оперативным данным, посольство из Рима так и не сподобилось направиться в Новороссию, на своих парусниках им как раз неделю добираться. И, судя по всему, в ближайшее время никто к нам не собирается. Посмотрим, как они через две недели запоют, узнав о захвате Северной Африки, – усмехнулся наместник. – Нашим парням на островах объясни: если протянут, придется все земли возвращать обратно. А если уложатся в срок, африканское побережье останется нашим, будем туда зимой ездить, загорать и рыбачить. Да казакам премию выплатим в размере пары червонцев на каждого рядового, и дальше – в соответствии со званием. Все как обычно, включая компенсацию использованных боеприпасов.
Выплачивая огромные премии казакам, наместник не рисковал разорить Новороссию, поскольку девяносто процентов торговли на Кипре и Крите шли новороссийскими товарами, почти все выплаченные суммы скоро окажутся в карманах частных русских торговцев или государственных производств. Все пойдет на пользу стране, на развитие промышленности и торговли русов. Да и обещанные суммы выплат казакам не превысят пятидесяти тысяч червонцев: общее количество казаков на островах не превышало двадцать тысяч бойцов. Этих двух дивизий вполне хватало для прочной обороны Кипра и Крита и для регулярных набегов на турецкое побережье. Да и сами казачьи острова фактически входили в состав Новороссии, на правах широкой автономии.
Еще двадцать лет назад, когда после разгрома крымского татарского ханства магаданцы вывезли освобожденных рабов на Кипр, где организовали из них первые полки обороны острова, Головлев и Кожин четко обозначили свою позицию по статусу острова. Кипр, затем и Крит, вместе со всем населением сразу подчинялись магаданцам, затем вошли в состав Новороссии и подчинялись всем ее законам. Начиная от льгот православному населению, уголовного права, таможенного права, заканчивая подчинением магаданцам всех вооруженных формирований. Некоторая автономия была в правах отрядов самообороны, быстро превратившихся в казачье войско по выбору своих командиров. Но опытный оперативник Кожин держал оба острова под плотным оперативным прикрытием, не допуская ни малейших поползновений к самостийности. А Петр Головлев, хлебнувший майданного горя, твердо его поддерживал.
Зато автономия позволяла казакам устраивать регулярные набеги на турецкие владения, в условиях явного преимущества в вооружении и флоте на механической тяге такие набеги обходились практически без потерь со стороны казаков. За два десятилетия средиземноморское побережье Турции обезлюдело, как когда-то юг Московской Руси. Казаки тысячами вывозили захваченных пленников на свои острова, откуда новороссийская служба миграции расселяла пленников в Америку, Центральную и Южную Африку, в зависимости от религии, национальности и профессии пленников. Все они на месте пребывания получали свободу и огромный долг, величиной в свой выкуп у казаков, уже уплаченный русами. До отработки или уплаты этого долга пленники не могли никуда уехать с места проживания. Так русы заселяли свои земли, а турки получили возможность взглянуть на поведение крымских татар со стороны Москвы.
Поскольку теперь уже турецкие послы приезжали в Петербург с дарами после каждого крупного набега казаков, выпрашивая возможность выкупить часть пленников или умоляя Головлева приструнить непослушных казаков. Наместник Новороссии, как многие десятилетия назад турецкие султаны при подобных жалобах Москвы на действия крымских татар, укоризненно качал головой или безмятежно улыбался, пожимая плечами. Мол, ничего не знаю, какие нехорошие казаки, ужо я их поругаю при случае. Несколько поползновений турецких властей самим дать отпор казакам, напав на их острова, с помощью русских кораблей были легко отбиты. А «возмущенные власти Новороссии» ответили на «наглые выходки турок» очередным нападением на Константинополь и захватом десятков турецких торговых кораблей.
В результате казаки почти полностью парализовали турецкую торговлю в Средиземном море, нанося Оттоманской империи огромные убытки. И стали подлинными владыками средиземноморского побережья, имели связи и сторонников во всех портах. На самих островах действовали новороссийские губернаторы, успешно развивавшие сельское хозяйство и курортные зоны. Последние десять лет магаданцы с семьями активно пользовались островами для отдыха, особенно в осенневесенний период. Валентин Седов давно наладил целую сеть лечебных заведений на Крите и Кипре, добиваясь максимального оздоровления жителей Новороссии. Как минимум все больные туберкулезом регулярно лечились на островах, жили в пансионатах. А детские лагеря Крита и Кипра получили такую известность, что были завалены заявками из Западного Магадана, Нормандии, Мурманска и Швеции. Казаки, включая своих атаманов, весьма ценили и понимали пользу подобной популярности островов, не конфликтуя по мелочам с Петербургом, где, кстати, учились многие сыновья казаков, на инженерных и военных факультетах. Потому никаких сомнений в эффективности атаки побережья казаками у Головлева не было, как и в четком исполнении своего приказа.
– Полагаю, город Тунис лучше захватить, там крупный порт. Город станет нашим опорным пунктом и базой снабжения против возможного нападения с запада, из Алжира и Марокко… – после некоторого раздумья высказался Константин Иванович, несмотря на свое имя, чистокровный татарин, правда, крещеный. Потом добавил: – Был я в тех краях три года назад, когда к аравийской кампании готовились, трофейщикам там делать нечего. Бедный народ, оборванцы сплошные, их еще кормить придется. Петр Иванович, зачем нам эта нищета?
– Политика, Костя, политика. Те же иезуиты, как испанцы, стремятся расширить свои позиции в дальних странах, в Южной Америке или на Востоке, в Индии, Китае. Именно там они хотят вести свою миссионерскую деятельность. Якобы там самые погрязшие в язычестве души, которые нуждаются в слове божьем. – Наместник усмехнулся, вспомнив лицемерную рожу кардинала Джинолезе, пытавшегося навязать свои условия игры в мирных переговорах с турками. – На самом деле все католические миссионеры стремятся воспитать покорную паству именно в богатых странах, а не там, где много язычников или еретиков. Папе римскому и всем европейским правителям нужны деньги и богатство, а не чистые души верующих. Почти четыре века назад крестоносцы, науськанные папой римским, разрушили Константинополь, богатейший христианский город. Хотя формально собирались воевать с сарацинами за гроб Господень. Но, как ты понимаешь, в палестинской пустыне с деньгами плохо, а в Константинополе гораздо лучше. Больше ста лет Константинополь, как и Палестина, находились в руках турок, население переходило в магометанство, а паписты предпочитали грабить Америку. Хотя под самым носом бывшее христианское население Северной Африки, Ближнего Востока и Византии принимало ислам. Почему-то папа римский о миссионерстве не вспоминал. Нам известно почему – слишком сильны турки и небогатые земли на побережье Северной Африки, в отличие от золотоносной Америки. Впрочем, ты все это знаешь из курса истории.