Однако регулярным преследованием работорговцев русы не занимались, хватало насущных проблем, затянувшихся на полтора десятилетия. Наряду с освоением Сахарных (Багамских) островов, затем двух десятков крупных островов из гряды Малых Антильских островов, русы почти два десятилетия активно осваивали побережье Южной Америки к югу от устья Ориноко. Сначала освоение шло втайне от испанцев, у которых руки не доходили до этих мест, славившихся тяжелыми условиями жизни. Затем, когда испанцы узнали и попытались применить право сильного, корабли русов несколько лет охраняли освоенное побережье, поскольку добраться по суше через джунгли испанцы даже не пытались. Все эти годы шла активная дипломатическая и агентурная работа Новороссии с Испанией. Кого-то подкупили, кого-то устранили или запугали, но результатом стал пространный документ, разрешавший русам заниматься миссионерской деятельностью в Южной Америке, на незаселенных испанцами землях.

Причем окончательное согласование договора стало возможным после захвата Новороссией Северной Индии и прямой угрозы лишить испанских и португальских подданных короля Филиппа Второго права торговли в тех краях, аналогично запрету кортесов на торговлю испанских колоний с иностранцами. Оценив экономические потери, а также то, что русы не настаивают на отмене решения кортесов в отношении запрета торговли с колониями, король Испании и Португалии счел возможным разрешить русам миссионерскую деятельность в Южной Америке в обмен на право торговли испанских и португальских подданных в Северной Индии, во владениях русов. Едва американские колонии испанцев узнали об этом, градус напряжения в Карибском регионе снизился до нуля.

Вынужденные формально обозначать недружественные меры против русов, жители Центральной Америки давно делали это лишь формально, для отчетности, так сказать. Поскольку процветала прямая, хотя и контрабандная, торговля испанских колоний с русскими поселениями и гарнизонами. Теперь же, после мирного решения многолетнего конфликта, испанские представители получили формальное право на продажу продуктов русским поселениям, чем не замедлили воспользоваться. Сотни испанских торговцев по давно налаженным схемам принялись активно поставлять русам продукты (это официально) и остальные «плоды» природы (под прикрытием торговли продуктами).

В состав «плодов», как нетрудно догадаться, входило все, что производили или добывали испанские колонии. От каучука и редких пород деревьев до драгоценных камней и слитков многих металлов, той же платины, например, за которую русы платили вдвое больше, чем испанские власти. Учитывая, что русские товары в Америке стоили в разы дешевле аналогичных испанских вещей, а многие русские изделия не имели аналогов, торговля испанцев с русами расцвела за считаные месяцы. Тем более что кроме испанцев и русов в регионе не было других политических игроков. Пользуясь потеплением отношений, русы активно занялись проникновением на испанские земли, начиная от культурного сотрудничества в виде бесплатного обучения русскому языку детей, особенно индейцев и метисов. Затем, уже в виде частных лиц, русы принялись скупать перспективные земли на материке, где занимались хозяйствованием с использованием передовой техники.

Такие шаги имели несколько далеко идущих планов, не только реклама и постепенное внедрение русской техники в Центральной Америке с целью дальнейших продаж ее испанцам. Не только культурное воздействие на жителей колоний с целью создания образа для подражания русам, русской литературе, русской музыке, русской моде, затем и русскому образу жизни, но и врастание в экономику колоний для предотвращения военных конфликтов между Испанией и Новороссией. С перспективой более раннего обретения колониями независимости в случае враждебных действий Испании против Новороссии. Насколько все помнили из истории, колонии смогли стать независимыми от Испании в результате длительных войн и слабости метрополии. Если русские землевладельцы в испанских колониях смогут за пару-тройку десятилетий стать своими для большинства плантаторов, с их помощью и русы смогут наладить действенную военную защиту сначала владений русов, затем и самих испанских колоний от враждебных действий испанской короны. Что, в свою очередь, даст возможность испанским колониям получить независимость раньше, соответственно, раньше начать мирную ассимиляцию с Новороссией. Не прямое присоединение к русам, а очередной культурно-экономический союз с элементами военной помощи.

Примерно где-то так планировали свои действия в Петербурге на будущее, возможно, не столь отдаленное, особенно при посильной помощи агентов влияния. Но это были пока планы, на деле проблемы возникли в другом месте. Итак, после установления мирных, добрососедских отношений в Центральной Америке, большая часть русского флота из Карибского региона отправилась к берегам Африки. Частично принялись бороться с берберскими пиратами, частично занялись перевозками для двадцати семи русских поселений на побережье Центральной и Южной Африки.

Тут и возникли проблемы с работорговцами, чьи перевозки были полностью парализованы резко возросшими возможностями флота русов. За неполные полтора года русы захватили и уничтожили три с лишним десятка кораблей работорговцев, почти исключительно испанских и португальских. Их владельцы и экипажи отправились отрабатывать свои грехи во владения русов, корабли сожгли или продали, а бедных негров пришлось обустраивать на пустынном участке африканского побережья. Отправлять их обратно на верную смерть русы не решились. К счастью, среди освобожденных негров нашлись неплохие лидеры, сумевшие за год укрепиться на побережье к северо-западу от Гвинейского залива. Организовать там свое новое племя изгнанников, выстроить острог в удобной бухте и отразить несколько набегов местных племен.

С неформальной помощью русов, разумеется, оставивших бывшим рабам практически все трофейное оружие, инструменты и одежду с захваченных кораблей работорговцев. Убедившись в жизнеспособности основанного острога, русы уже целенаправленно стали поддерживать независимое негритянское поселение. В обмен на добытую древесину с побережья, слоновую кость и продукты русы торговали с неграми оружием и другими своими товарами. Затем даже заключили договор о военном и торговом сотрудничестве с вождем Мбакой, довольно здравомыслящим молодым парнем. Так, за неполные два года русы получили новую, удобную торговую точку на западном побережье Африки, вполне годную для развития сотрудничества, без необходимости непременной колонизаторской деятельности и отвлечения людей и средств.

И теперь наместнику Новороссии предстояло выдержать трудные переговоры с испанцами по разъяснению политики русов в отношении работорговцев. Конечно, русы уже подумали, чем смогут замаслить претензии короля Филиппа, вплоть до возвращения пленных испанцев на родину. Но сама необходимость отвлекаться от действительно полезных и нужных дел на какие-то, пусть и нужные, но абсолютно формальные переговоры раздражала наместника Новороссии Петра Головлева. Однако старый офицер понимал важность именно своего участия в переговорах для поднятия их статуса, чтобы избежать возможного военного конфликта с Испанией. Не потому, что Новороссия слаба, а в желании сохранить почти единственного католического союзника Новороссии в Европе. Не считать же союзные Нормандию и Лотарингию полноценными странами?

Гораздо с большим интересом Петр ожидал разговора с Валентином Седовым, назначенного на семь вечера, после окончания дневных операций хирурга. Там друзья договорились обсудить размещение трех новых медицинских клиник для лечения богатых иностранцев с материка. Под руководством Седова новороссийская медицина достигла небывалых для Средневековья результатов. Все началось еще на Урале, затем продолжилось в Королевце, чтобы достичь подлинного расцвета в Новороссии. Более двадцати лет назад русы начали первые прививки от оспы, подавая это не требованием государства, а услугой, доступной лишь избранным. В результате население островной части Новороссии без всякого сопротивления было привито полностью, а на материке на три четверти. Более того, прививки от оспы десять лет внедрялись в Московской Руси, что магаданцы считали не менее важным для себя, для будущей России. Примерно так же обстояли дела с насаждением гигиены и антисептики, с этим на Руси было значительно лучше, все-таки русские люди привыкли к баням, в отличие от европейцев.

Активно обучая сотни лекарей передовым методам обработки ран, лечения заболеваний, Валентин не забывал научную деятельность. За последние годы его воспитанники получили противостолбнячную сыворотку, несколько видов антибиотиков, добились успехов в лечении и профилактике туберкулеза. Но если сыворотки и вакцины русы внедряли максимально широко и повсеместно применяли, то вопрос использования антибиотиков изначально был под жестким контролем. Никакой неконтролируемой продажи, никакого самолечения, только под строгим наблюдением врача и в исключительных случаях, когда иное лечение не помогает. Историю приспособления к антибиотикам вирусов и бактерий из опыта двадцатого века, их многочисленные мутации, вследствие чего медики были вынуждены тратить огромные средства на все новые лекарства, Седов не забыл.

Он боялся, что через полвека все полученные антибиотики потеряют свои качества лекарств, отступят перед новыми мутациями вирусов, а довольно слабая наука русов не сможет соревноваться с природой, выпуская все новые лекарства, как это происходит в двадцать первом веке, когда на фармакологию работают сотни концернов из богатейших стран мира, затрачивая на новые лекарства миллиарды долларов. В условиях Средневековья, когда подавляющая часть населения Земли не знает никаких антибиотиков в принципе, появление мутировавшего вируса может стать причиной ужасной пандемии. Поэтому использование антибиотиков контролировалось в Новороссии и Западном Магадане сильнее, нежели использование наркотиков в Российской Федерации.

На этом фоне вполне естественными смотрелись успехи новороссийской медицины в травматологии, в частности по сращиванию сложных переломов с использованием аппарата Илизарова. Именно в этом направлении и расширял платные услуги для иностранцев Валентин Седов, пользуясь огромной популярностью. Ежегодно до тысячи желающих излечиться от хромоты или других недостатков, полученных при переломах, приезжали в Петербург, где получали невозможное в другом месте лечение. Много было больных туберкулезом, смертельным заболеванием для Средневековья, которое ученики Седова если не излечивали, то как минимум продлевали жизнь больным надолго. Хватало и заболеваний, требовавших хирургического вмешательства, которое русы могли обеспечить вполне достойно, на уровне середины двадцатого века.

Кроме того, после завоевания северной части Индии Валентин Седов привез два десятка специалистов по иглоукалыванию, часть из них преподавала в медицинских училищах, другие работали с клиентами, вместе с индийскими массажистами. Более десяти лет назад по инициативе Седова сотрудники Игоря Глотова разработали аппаратуру для электротерапии, куда входили генераторы высоких и низких частот, лампы ультрафиолетового излучения и подобные приборы. После нескольких лет наработки практического использования вся эта аппаратура начала применяться в качестве дополнительного профилактического лечебного воздействия и, к чему Седов отнесся вполне спокойно, получила огромную популярность среди богатых больных старшего возраста. Желающих поправить здоровье на Острове, да еще невиданными приборами, с использованием иглоукалывания и массажа, оказалось на порядок больше настоящих больных.

Как раз для таких «потребителей услуг» и спланировал Седов дополнительные лечебные помещения, расположенные недалеко от столицы, в тихих живописных уголках Новороссии. Именно за этими планами и собирались встретиться старые друзья, обсудить выбранные места, дополнительные вложения в инфраструктуру. Поскольку изначально эти лечебницы планировались не столько для лечения богачей, сколько для их развлечения и вовлечения в образ жизни русов, лечебницы должны были сосредоточить в себе самые передовые технологии Новороссии, показать их потребителям в лучшем свете, чтобы вызвать не только зависть, но и желание купить все это или построить у себя. Начиная от железнодорожных путей из Петербурга к месту лечения, электрического освещения, радиофицированных палат, плавательных бассейнов и прочего, заканчивая скрытой рекламой резиновой обуви, полусинтетических тканей, складных зонтов, купальных костюмов, косметики, которые будут выдаваться для прогулок или купания.

Несмотря на довольно серьезные вложения, в целом проект обещал стать успешным как в финансовом смысле, так и политическом. Привыкнув к лечению в Новороссии, не каждый «сильный мира сего» решит разрушить страну, где ему и его родным облегчают страдания и продлевают жизнь. Да и внутри страны подобные центры профилактики обязательно будут строить, как решил наместник, после пары лет наработки опыта с иностранцами. За эти годы будет подготовлен персонал подобных пансионатов, отработают методику использования аппаратуры, вырастут свои массажисты и знатоки иглоукалывания. Тогда и можно раскинуть широкую сеть профилакториев по всей Новороссии, с частичной оплатой услуг за счет работодателя, остальная сумма для значительной части русов будет вполне доступной.

За двадцать лет существования Новороссии бедных семей в островной части страны практически не осталось. Поскольку именно среди бедняков вербовались первые рабочие для государственных фабрик и заводов. Именно женщины из бедных семей стали первыми работницами на государственных предприятиях, пошли учиться на лекарей, на акушерок. Поэтому с откровенной бедностью и нищетой в Новороссии было покончено за пять-десять лет. Затем пошло подтягивание середняков к передовым технологиям обработки земли и направление на учебу уже их детей, с завистью посматривавших на детей бывших бедняков, к тому времени превратившихся в уверенных зажиточных рабочих. Все, кто мог и хотел выбраться из нищеты и выучить детей, получили такую возможность в Новороссии. Те же, кто жил за счет преступлений или попрошайничал, в считаные годы получили казенного работодателя и отведенное место работы за Полярным кругом. С этими лентяями магаданцы не церемонились, не пришло еще время защиты прав человека быть наркоманом, тунеядцем и алкоголиком. И, бог даст, в этой истории подобное никогда не наступит.

– Прибыл посол Испании! – Звонок телефона оторвал Головлева от размышлений, пришла пора неприятной, но необходимой работы и наместнику. Петр собрался с мыслями и ответил в трубку: – Зови.

Наместник Новороссии поднялся с места и шагнул навстречу входящему в кабинет послу, переговоры по пресечению работорговли начались.