Ex Voto. Приношение по обету

Рыбаки и моряки прошлого, отделяемые от вечности лишь несколькими сантиметрами дерева да лоскутами парусины, пожалуй, чаще соприкасались со смертью, чем остальное штатское население. Из года в год море требовало людских жертв, каждый год знаменовался новыми трагедиями. Но кто-то чудесным образом спасался от гибели, и эти спасения часто отмечались памятными экс-вото.

Полностью по-латыни фраза звучит: ex voto suscepto, то есть «предпринятое, выполненное согласно обету». Попробуйте вообразить, что готов пообещать за свое спасение человек, в бешеный шторм судорожно вцепившийся в швыряемый волнами обломок мачты, вопреки видимой реальности надеющийся на чудесное спасение. Для тех, кому посчастливилось выжить, экс-вото предоставляли возможность выразить благодарность и сдержать обещание. Эта традиция не умерла. Более того, теперь к морякам добавились пережившие авиакатастрофы, автомобильные и мотоциклетные аварии. Для того чтобы ознакомиться с уникальной коллекцией экс-вото прежних и нынешних дней, соберитесь с духом и одолейте склон, ведущий к базилике Нотр-Дам де ла Гард в Марселе.

Нотр-Дам в обиходе именуют запросто «доброй матушкой», la Bonne Mère. Десятиметровая золоченая статуя Богоматери возвышается на вершине, перед нею открывается прекрасный вид на крыши Марселя, на Старый порт, на море с островами Фриуль, на замок Иф. Базилика Нотр-Дам де ла Гард несколько перегружена декором даже на фоне обычно не бедных украшениями церковных сооружений. Массивные купола украшены мозаикой, колонны красно-розового мрамора окольцованы обручами золоченой бронзы, золоченый карниз украшен драгоценными камнями, дарохранительница церкви снабжена позолоченной серебряной дверцей. Колокол на колокольне Нотр-Дам весит восемь тонн. Зовут его Мари-Жозефина, язык колокола носит имя Бертран. Что это означает? Я знаю не больше вашего.

На фоне этой подавляющей роскоши многочисленные экс-вото кажутся желанным элементом, перебрасывающим мостик между грандиозностью декора и бренностью человеческого бытия. Правил, определяющих оформление приношений экс-вото, не существует, это личное выражение благодарности, воплощенное в восковой скульптуре, в живописном полотне, памятном знаке, табличке, мозаике — в чем-то, напоминающем нам о чудесном спасении от катастрофы.

Как естественно ожидать в храме портового города, здесь преобладают изображения судов различных эпох и разных размеров в моменты несчастья, чаще всего в разгар десятибалльного шторма, написанные мрачными красками. Иногда корма уже под водой, бушприт задран к небу, иногда, наоборот, судно погружается носом; мачты снесены, разодранные паруса развеваются на ветру. Громадные волны смывают с палубы испуганных пассажиров, иные из которых, сохраняя достоинство, придерживают цилиндры, встречая свой последний момент. И все же благодаря вмешательству Богоматери часть этих несчастных спаслась.

Другие спасенные, возможно не одаренные таким художественным талантом, выражали свою благодарность более простым способом. Стены базилики покрывают таблички из мрамора, иногда ненамного большего размера, чем почтовая открытка, с краткими надписями, иногда даже без имен и деталей катастрофы. «Мерси». «Мерси, Бон Мер». Я заметил среди них три таблички, подписанные одной и той же фамилией, но с разными датами.

С течением времени экс-вото стали разнообразнее, художественно совершеннее. Бронзовые медали и модели якорей соседствуют со спасательными поясами и кругами, с каской солдата Первой мировой войны, с матросским беретом, увенчанным красным помпоном. Знамя генерала де Монсабера напоминает об освобождении Марселя от нацистов в августе 1944 года. И множество моделей судов, свисающих с потолка, стоящих у стен в стеклянных витринах. Яхты, бриги, различные трехмачтовики, пароходы, пакетботы, шхуны, буксиры… Почему-то модель корабля «Мэйфлауэр». Несколько типов самолетов, крохотный «Пежо-206». Наконец, чтобы мы не забыли о самом смертоносном виде транспорта современности, скромная табличка напоминает, что la Bonne Mère — patronne, покровительница, всех мотоциклистов.

Совершенно уникальная экспозиция. Это и исторический музей, и художественная галерея, и святилище. А также своеобразный урок, напоминание, что Средиземное море, которое мы обычно представляем обширной тихой гладью под ласковым небом, может проявить себя как разрушительная сила неимоверной мощи. Я вышел из храма с чувством глубокой благодарности la Bonne Mère, предохранившей меня от соблазна пуститься в дальнее морское плавание.

F