— Это обязательно? — нервно спросила я, чувствуя, как нарастает паника, разрастаясь в груди. Макс не ответил, сам поднял руки, завёл за голову. Звякнул карабин.

 — Не бойся, — его голос охрип, возбужденный член оттягивал джинсы. Я же не чувствовала ничего, кроме беззащитности и страха. Как вообще можно доверять Максу? Он сейчас что угодно может со мной сделать, уверена, никто здесь даже слова не скажет.

Горячие ладони оставили ожоги на моих коленях, когда Макс развёл их в стороны, поочерёдно закрепляя ремни на лодыжках и фиксируя по обе стороны от дивана. Всё. Моя паника достигла апогея. Я начала задыхаться, пытаясь вырываться, даже без приказа от собственного сознания. Страх удушливой волной пронёсся по телу, в глазах сами собой стремительно собрались слёзы.

— Не бойся, — снова сказал Макс, на этот раз низким, грубым голосом, от которого все волоски на теле встали дыбом. Но я затихла, боясь, что ему что-то не понравится, и станет хуже. Хотя куда хуже — я уже мало представляла.

Остановившись между моих широко разведённых ног, Макс достал из первой коробки длинный микрофон с крупным набалдашником, и я снова сглотнула. Конечно, у меня такая полезная и по-настоящему интересная игрушка была. Разная интенсивность вибраций, гарантия быстрого оргазма, множество приятных ощущений — да что там, это была одна из любимейших игрушек в нашем с Вадимом арсенале. Но лишь когда я сама знала, когда остановиться. Сейчас у меня такой возможности не было. С нарастающим страхом я наблюдала, как Макс заливает набалдашник смазкой, дёрнулась, пытаясь отодвинуться, когда почувствовала прохладное прикосновение между ног. И, не сдержавшись, выдохнула, когда он тихо завибрировал. Действительно безотказная вещь, а ещё — не дающая никакого шанса. Её так и называли «Принудительный оргазм», хочешь — не хочешь, а против физиологии не пропрёшь.

Я задрожала, когда первые острые волны наслаждения начали гулять по телу. Стиснула зубы, чтобы не застонать, но не смогла сдержаться, заскулила, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и кончу. Выгнула спину, шумно дыша, и облегчённо расслабилась. Но Макс явно не собирался останавливаться: он просто передвинул набалдашник от чувствительного клитора ниже, вдавил его меж губ и сменил вибрацию.

Проверили и хватит уже, мне уже более чем хорошо. Даже болезненно хорошо, хочется отдышаться, позволить себе плыть на волнах стихающего наслаждения… Никто не позволил. Сердце колотилось в горле, я слышала только его стук, собственное громкое дыхание и постоянное жужжание вибратора. Потолок плыл, я закрыла глаза, и начала неосознанно кусать губы, сдерживая рвущиеся наружу просьбы остановиться. Вибратор спустился ещё ниже, упёрся в ягодицы, надавил, и глаза испуганно распахнулись.

Макс на меня не смотрел. Не отрываясь он сверлил горящим взглядом мою промежность, медленно водя микрофоном вверх и вниз. Моей смазки уже было достаточно, она тихо хлюпала при каждом движении его руки. Макс протянул руку и открыл вторую коробку, доставая крупную красную анальную пробку. Наверное, мои глаза расширились от страха, потому что он бросил на меня короткий взгляд и, задыхаясь, пробормотал:

— Не бойся.

Как?! Как тут не бояться?! Это не в него будут пихать этого монстра! Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но вместо этого застонала, выгнув шею: новый оргазм скрутил так, что поджались пальцы на ногах. Жужжание стихло. Заторможено я наблюдала, как Макс сосредоточенно смазывает округлый конец пробки. Напряглась, почувствовав касание. Пробка едва вошла на треть, даже не дойдя до самой широкой части, а у меня внутри всё пекло, точно на кол насадили.

— Расслабься, — шепнул Макс, завороженно наблюдая, как она скрывается во мне.

— Не могу, — процедила я, сжав кулаки. — Слишком большая.

— Расслабься, — повторил он, включая вибратор и снова водя им по влажным половым губам. — Мой член больше, а я уже был в тебе.

— Больше? — выдохнула я поражённо. Тот раз остался в памяти смутным пятном, спасибо таблеткам. Но в этот я всё чувствовала слишком сильно, с перебором даже. После нескольких глубоких вдохов и выдохов мне наконец удалось расслабиться настолько, что пробка влезла до конца. Давящее на стенки ощущение не прошло, наоборот, усилилось. Макс потянул её на себя, я зашипела сквозь зубы, приглушённо выдохнула, когда он впихнул обратно. Скорее бы это уже закончилось — единственная мысль, которая билась в виски…

Тело постепенно привыкало, хотя дискомфорт не уходил. Сквозь ресницы я увидела, что Макс расстегнул ширинку, достал член и теперь водит по нему ладонью. Это зрелище одновременно возбуждало и пугало пониманием, что может быть дальше. Словно прочитав мои мысли, он выключил вибратор, отбросил его в сторону и навис надо мной. Я распахнула глаза, пытаясь поймать его взгляд, но Макс не поднимал голову: обхватив член, он приставил к распухшим губам. Из-за пробки во влагалище было тесно, он с трудом протолкнул головку, на лбу заблестели капли пота. Мне же показалось, что сейчас меня порвёт на две части. Под кожей отчётливо заходили желваки, Макс упорно входил, я застыла, часто дыша носом. Но, когда он начал двигаться, низ живота пронзило резкой, отчётливой волной удовольствия. Дрожь прошила мышцы, сладкий выдох сам слетел с губ. Я крепко схватилась за ремень, удерживающий руки связанными, и закрыла глаза. Ощущение абсолютной полноты заполнило изнутри, стоны начали рваться из горла, отчаянные и протяжные.

Жар охватил тело, кровь воспламенилась, и я почувствовала себя лавой, растекающейся под Максом. Лавой, которой жизненно необходимо больше движений, больше ощущений, больше всего, что только он может продолжить. Я забыла обо всём: где нахожусь, с кем, просто наслаждалась его толчками, несдержанно стонала, мечтая, чтобы пружина, с каждым рывком скручивающаяся сильнее, наконец распрямилась. Спину снова выгнуло, мышцы на внутренней стороне бёдер задрожали, а дыхание резко перекрыло. Распахнув рот, я беззвучно глотала воздух, сотрясаясь мелкой дрожью. Макс вышел в последний момент, кончил мне на живот и обессиленно привалился к подлокотнику дивана.

С трудом распахнув глаза, я сфокусировала на нём взгляд, пытаясь найти хоть слово, чтобы выразить гамму чувств, разрывавших изнутри. Возмущение, благодарность, смущение и злость — на себя, прежде всего, за то, что поддалась так просто: с чего начать?

Макс не спешил меня расстёгивать. Тщательно вытер под моим пристальным взглядом и достал из коробки кожаные плоские ремешки в виде трусиков. Не говоря ни слова, он просунул полоску под мои ягодицы, расположил её так, чтобы она лежала прямо между половых губ, и закрепил на поясе. Только потом расстегнул руки и ноги и помог подняться.

— И что? — я посмотрела на эту иллюзию трусиков-танга.

— Походишь пока так, — ответил он. Завидую, он уже успел отдышаться и вообще выглядел так, будто это не у него только что был горячий грязный секс в общественном месте. Макс ласково погладил мою ягодицу и вдруг надавил на основание пробки, торчащее между. Я недовольно ахнула. — Привыкай.