— Очень смешно, — саркастично бросила я, поднимаясь. — У нас не восемнадцатый век, крепостное право давно отменили.

— Надо же, ты ещё помнишь историю? — протянул Макс, облокачиваясь о кресло и кладя подбородок на подставленную ладонь.

Я злобно сверкнула глазами в его сторону, не собираясь отвечать. Возможно, праздная жизнь и нанесла свой отпечаток на мою внешность, но мозгов не коснулась, хоть я и пользуюсь ими прискорбно редко.

— Я не вещь, которую можно проиграть. Разбирайтесь сами, меня чужие долги не волнуют.

— А как же в горе и радости, в богатстве и бедности? — вкрадчиво произнёс Макс, прожигая взглядом. — Или: карточный долг священен? Не слышала?

— Вы оба несёте бред. — Я обогнула кресло и шагнула к двери, но бугаи тут же перекрыли мне выход. Впервые за вечер мне стало по-настоящему страшно. Глубоко вздохнув, я повернулась и спокойно спросила: — Чего ты от меня хочешь?

— Тебя. — Макс произнёс это таким будничным тоном, что впору было рассмеяться, только мне было не до смеха. — Ты отработаешь его долг, иначе я заберу у вас всё: дома, квартиры, машины, вклады. А, забыл, ещё лишу деловой репутации твоего мужа, так что он нигде не сможет найти работу.

Я в ужасе посмотрела на Вадима. Сжавшись в кресле, он мелко дрожал, сцепив ладони между ног. Он выглядел так жалко, что хотелось презрительно бросить: делай что хочешь, мне плевать. Прочитав мои мысли, не иначе, Макс небрежно бросил:

— А ещё я заберу твой траст. Да-да, я про него знаю.

Это было слишком. Траст открыл мой папа ещё восемь лет назад, Вадим о нём не знал, это был мой спасательный круг на тот случай, если я всё же решусь уйти от мужа. Я не тратила из него не копейки и там лежала внушительная сумма, которая позволила бы начать жизнь сначала подальше от родного города и начинающей приедаться семейной жизни.

— Ты не посмеешь, только я могу им распоряжаться.

— Траст? — тут же оживился Вадим. — Так может, Лен, мы возьмём оттуда деньги и заплатим Максу, а?

— Нет, — жестко отрезал он, не сводя с меня глаз. Откинулся назад, разметав руки по спинке дивана, и склонил голову набок. — Я приму только её в оплату.

Злость всколыхнулась во мне так быстро, что я задохнулась. То, что Макс узнал про траст, то, что теперь и Вадим узнал про него, то, что они оба сделали меня разменной монетой… казалось, меня сейчас разорвёт от ярости. Дрожащим от переполняющих эмоций голосом я процедила:

— Если я соглашусь, то?..

— Отработаешь долг и свободна, — пожал он плечами. — Думаю, говорить о том, как именно ты должна его отрабатывать, не стоит?

Я невольно осмотрелась: наша двухэтажная квартира на двадцать шестом этаже, у дверей стоит охрана, сбежать не получится. Не соглашусь по-хорошему, заставят по-плохому и к гадалке не ходи. А Макс… Не будет же он надо мной издеваться, всё-таки мы знакомы. Может, это мой шанс? Проведу с ним ночь, а потом пошлю и его, и мудака-мужа.

— Я согласна, — кивнула, как надеялась, с достоинством. Макс усмехнулся, словно и не ждал другого ответа. Кивнул одному из охранников, и тот достал из кейса, лежавшего на столе, тонкую папку с договором.

— Серьёзно? — я не скрывала сарказм. — Так официально?

— Сумма немаленькая, мне нужны гарантии, — пожал плечами Макс. — Здесь два экземпляра, один заберёшь себе. У меня всё по-честному.