Я покинула горы и уехала в Дэнбери, который казался безопасным – большой город, в котором никто никого не знает. Поселилась в мотеле. Именно тогда я снова вставила себя в розетку, законнектилась по новой. Именно тогда я вышла в интернет – и обнаружила, что Стефани угощается моим мужем.

Мне на руку оказалось желание моей сестры умереть. Но теперь я задавала себе вопрос, не попыталась бы я отстоять ее всерьез, знай я, что Шон – слабак и предатель, а весь наш план обернулся балаганом. Он живет со Стефани. А я одна.

Теперь Стефани взялась преследовать мою мать, вовлекая всех, кого я знала, в свой нездоровый план сделаться мной. Но Стефани вымарала из своего поста, что именно она увидела, когда сидела на диване в розово-белую полоску и рассматривала мои детские фотографии, сделанные матерью.

Две меня. Эмили, помноженная на два.

Вот так неожиданность: я – одна из двух близнецов!

Воображаю себе смятение Стефани, когда она обнаружила это чудовищное надругательство над ее верой в крепкую девичью дружбу, в то, чтобы рассказывать друг другу всё-превсё. Как я могла упустить такую деталь о себе?

Шон верил, что я мертва. Но это означало только, что он не поверил мне, когда я прощалась с ним в аэропорту. Необходимо было поговорить с Шоном, посмотреть на него, выяснить, что у него на уме. Как будто его ум был той частью Шона, которая решила спать со Стефани.

Я позвонила Стефани еще раз. Как обычно, дождалась, когда она останется одна.

– Если ты расскажешь Шону то, что узнала от моей матери, я тебя убью, – пообещала я. – Убью и тебя, и Майлза, вас обоих. Или, может быть, убью Майлза, а тебя оставлю жить.

– Честное слово, не расскажу. – У Стефани был перепуганный голос. – Клянусь.

Ну и дура. Она знала, сколько раз я врала ей – и все равно мне поверила.

Мы с Шоном придумали кодовое слово, которым будем пользоваться в экстренном случае; теперь я написала ему это слово, и он написал мне в ответ.

Кодовое слово было: подглядывающий.

Я назначила Шону встречу за ужином в ресторане, куда мы ходили, когда начали встречаться, – итальянский ресторан в Гринич-Виллидж, в котором платишь за пространство между тобой и следующим столиком. Туда ходили не за едой, а за тишиной. Люди ходили туда заключать сделки, помолвки – и расставаться.

Шон уже был там, когда я приехала. Я не знала, что почувствую, когда снова увижу его. Теперь знала. У Шона открытое глупое лицо. Я ощутила раздражение, потом гнев. Вся любовь, которую я к нему чувствовала, умерла – и была холоднее, чем моя сестра.

Когда я входила в ресторан, Шон уставился на меня, как на живую покойницу. А как он думал, кто отправил ему сообщение? Мой призрак?

Шон поднялся, словно чтобы обнять меня.

– Не вставай, – сказала я.

Я села. Хорошо, что похожий на вулканическое облако букет наполовину заслонял мужа. Я не могла смотреть на него. Я убила не того человека. Спокойно, сказала я себе. Выслушай его. Ты не знаешь, о чем он думает.

– Я думал, ты умерла, – выговорил Шон. – Я правда думал, что ты умерла.