IV

Лайнер «Звезда Сахары» представлял собой огромный многопалубный звездолёт, с большим количеством кают и мест для отдыха. На выбор имелись многочисленные разноплановые бары и кафе, либо тихие и уютные, для любителей спокойствия, либо людные и шумные, с переполненными танцполами и частенько включёнными в программу всевозможными шоу, в исполнении не обременённых одеждой девушек. Постоянно работали несколько казино, где особо азартные персонажи могли потратить свои деньги или несказанно обогатиться, бани и бассейны, локальные обсерватории и обзорные галереи для желающих оценить величие космоса, всевозможные магазины, и, наконец, арена, где происходили гладиаторские бои на смерть, а рядом с нею — букмекерская касса, в которой имелась возможность делать ставки.

Но не все из находящихся на борту пассажиров были настроены на развлечения. В одной из кают среднего класса рубились в карты двое мужчин в балахонах, совершенно не обращая внимания на третьего, с необычайно тёмной кожей — то ли от рождения, то ли после долгого пребывания на солнце — который лежал у них в ногах, скованный по рукам и ногам, и тихонько стонал. А ещё, в нескольких помещениях одновременно совершенно разные люди, общим числом около двух десятков, делали странные вещи. Они спешно, из составных частей, замаскированных под разные безобидные вещи, собирали оружие, надевали на себя импровизированные бронескафандры, и тихо переговаривались, обсуждая что-то.

Завершив приготовления и получив какой-то сигнал, видимо, команду извне, вооружившиеся отряды злоумышленников резко выскочили наружу и бросились, по пути отстреливая всех встречных и выбивая камеры наблюдения. Они двигались в разные стороны, к конкретным целям — на капитанский мостик, в машинное отделение, и на пушечную палубу. Заревевшие сирены тревоги дали понять, что это не осталось незамеченным. Началась пальба, члены команды пыталась спрятаться за закрытыми перегородками, но у напавших оказались специалисты по электронным замкам, в лёт вскрывавшие задраенные люки, и после ожесточённой перестрелки две из трёх целей были захвачены.

Серьёзное сопротивление оказали лишь наёмники, дежурившие в отсека с пушками. Они вполне успешно удерживали позиции, активировав системы противоабордажной обороны и положив немало противников. Но на беду защитников лайнера, к наседавшей на них группе диверсантов вскоре пришло подкрепление — всего один человек, который вроде бы ничего и не делал, и даже был безоружен, однако, спустя всего пару минут один из запершихся в отсеке солдат начал палить по своим товарищам, успев убить и ранить нескольких. Его угомонили — но тут же свихнулся следующий, перебив, на этот раз, уже всех. Спокойно деактивировав всю защиту и открыв люки, он положил оружие на пол и перерезал себе горло.

В то же время к «Звезде Сахары» пристыковался корабль без опознавательных сигналов. Внутрь хлынул поток вооружённых до зубов и чрезвычайно кровожадных головорезов, началась страшная паника и бойня. Пираты не задумываясь лишали жизни всех, кто только попадался на пути. Спасения не было нигде, повсюду стоял женский плач и крики, пальба не смолкала ни на минуту. Не смогли укрыться и те двое в балахонах — правда, весьма дорого продав свои жизни.

После окончания тотального избиения и разграбления, всех оставшихся в живых пассажиров загнали в трюм того самого судна без опознавательных знаков. Оно отчалило от лайнера, на котором осталась только призовая команда, и ушло в неизвестном направлении. Среди несчастных, попавших в жуткую тесноту, духоту и кромешную тьму трюма, оказался и темнокожий мужчина, которого куда-то пытались доставить игравшие в карты конвоиры.

Полёт длился довольно долго, не одну неделю. И это было очень хорошее время, для каждого приятное по-своему. Старенький кораблик ещё имперских времён постройки медленно, но уверенно пожирал межзвёздное пространство, не выкидывая более никаких фокусов и работая вполне исправно. Единственное — после старта, почему-то заглючил сигнальный блок, посылающий в окружающее пространство идентификатор и номер корабля, и вместо слова «Победа» стало передаваться «Беда». Александр какое-то время хватался за голову, понимая, что не имеет достаточных знаний и умений для починки так странно поведшего себя устройства, а потом забил, глубокомысленно процитировав что-то, известное только ему одному, звучавшее как: «Вот оно как бывает, Михалыч». А Ива один раз с немалым удивлением перехватила весёлый и довольный взгляд Руслана, бросаемый им на безуспешно ковырявшегося в электронике капитана и владельца судна, после чего у неё закралось смутное подозрение — а не её ли учителя рук это дело…

За время полёта бывшая селянка, а теперь послушница-хаоситка, изучила при помощи гипноприбора все купленные записи — ей хотелось если не нагнать своего наставника по уровню образования, то хотя бы не выглядеть рядом с ним необразованной деревенщиной. Были усвоены история, космография, правила этикета, какие-то простейшие знания по точным наукам, и даже эта бесполезная и непонятно кому нужная философия…

Руслан всё больше задумчиво молчал, иногда входя в сеть через корабельный терминал, иногда навещая запертого в трюме Центуриона. На свою ученицу, которая каждый день старалась надеть новый наряд и бесконечно экспериментировала с внешностью, он подчёркнуто не обращал внимания. И немало этим задевал её. Похоже вёл себя Александр, про которого скоро стало ясно, что он погрязший в рецидиве холостяк, который то ли просто смущается от наличия на своём борту аж двух женщин, то ли старается дистанциироваться от них, по одному ему ведомым причинам. Поэтому, получалось так, что оценивали внешний вид Ивы только малолетний юнга и постепенно приходящая в себя рабыня.

Хосе, видимо, после того, как ученица жреца перестала одеваться как пацан и стала следить за собой, внезапно завязал со своим хамским поведением и задиристостью, и даже стал пытаться неуклюже заигрывать, немало этим забавляя окружающих и непривычную к таким проявлениям внимания Иву.

Рабыня, которую, как выяснилось, звали вовсе не Изаурой, а Азилью — всё-таки, Руслан оказался не настолько всезнающим, и ошибался иногда — была немного не в себе от всего происходящего и сильно тосковала по дому. Но пути назад у неё не было. По словам бывшей невольницы, всё её племя истребили, а выживших продали, словно скот. Возвращение на родину грозило ей либо смертью, либо очередным лишением свободы.

Девушка изо всех сил пыталась быть полезной, готовила еду, убиралась — система автоматической чистки на Победе работала через раз, и делала ещё множество вещей, стараясь при этом казаться незаметной. Иве было жаль девушку, ведь их судьбы во многом казались схожими, и она старалась изо всех сил помогать ей адаптироваться к непривычной обстановке, давала использовать свой гипноприбор, делилась одеждой, и вообще всеми способами старалась развлечь и поддержать.

Александр и Хосе явно сошлись на почве космической техники, юнга постоянно хвостиком следовал за капитаном корабля, который был только рад возможности поделиться знаниями и опытом. Выяснилось, что почти все работы на борту он производил своими руками, оказавшимися поистине золотыми, и любопытный мальчишка как губка впитывал льющуюся щедрым потоком информацию о технической начинке «Победы».

Кроме того, все частенько собирались вместе в какой-нибудь из кают, пообщаться. Так что атмосфера в пассажирском отсеке была очень комфортная и дружелюбная, хотя под конец двухнедельного периода и начали всё же возникать незначительные ссоры. То и дело кто-то из пассажиров проявлял раздражительность, желание уединяться. Это не сильно портило общую картину благополучия и доброжелательности, но, тем не менее, окончание полёта все встретили с воодушевлением.