В общем, россиянское государство постоянно выбрасывает деньги на ветер. Делает это лихо, с удовольствием. И, забирая вместе с деньгами жизнь несчастных русских стариков и старух, совершенно не собирается хоть как-то урезать свои аппетиты по части мотовства.

Однако вернёмся к нынешним разговорам. Интерес представляют стиль и тон правительственной и проправительственной пропаганды.

Самым естественным делом было бы «выразить соболезнования». Дескать, люди добрые, так и так – зажали нас в кольца проклятые западные супостаты, совсем денег нет. Мы вынуждены забрать ваши последние копейки. Ну вот просто очень надо. Можно даже добавить «люди русские». Один раз такое сказать – язык не отвалится. У нас люди неизбалованные, за доброе слово начальское могут всё простить. Простили же мясорубку «Великой Отечественной», русские трупы в семь слоёв… а, кстати, и послевоенное ограбление («денежную реформу») – просто за тост товарища Сталина о русском народе. Как не противно было товарищу Сталину, а выдавил же он из себя эти слова. Ну и Путин может, он даже слово «русские» несколько раз под камеру произносил. А тут – ну скажи ты людям ласковое, ну разведи руками: надо, мол, потерпите, братья и сёстры. Опять же и отмазка есть: санкциями давят, всё западные буржуины виноваты. И дать команду – всё валить на западных буржуинов.

Вторая тема для заплачек – демографическая яма. Дескать, людей мало, работать некому. Хотя это откровенная ложь – в стране огромная скрытая безработица, да и открытой хватает. Кроме того, у нас не накопительная пенсионная система, деньги в реальности идут из бюджета, а бюджет у нас нефтегазовый. Но народ у нас тёмный, могло бы и прокатить.

Однако нет! Правительственная пропаганда сейчас делает всё, чтобы людей разозлить. Основная озвучиваемая тема – «да у нас народ от пенсии мрёт и спивается, вредная эта пенсия для нашего народа». Вторая – «а у нас возраст дожития поднялся, слишком долго живёте, сукины дети». То есть это говорится буквально – «долго жить стали, плохо это». «И мы сейчас это поправим». То есть людям говорится практически в лоб – вы зажились на белом свете, будем вас вымаривать.

И это не забудется даже в том случае, если закон примут в смягчённой редакции, подкорректируют и т. п. Не забудется, нет.

Возникает закономерный вопрос – а зачем тогда?

А подойдём-ка мы к вопросу с другого конца. Сейчас все думают – а точнее, чувствуют – примерно то же самое, что думали и чувствовали люди в семидесятых-восьмидесятых. Когда казалось, что Брежнев – это навсегда, а если он и сдохнет, то на его место сядет совершенно такой же. И оно так и было, даже с пересменком Брежнева на Черненко. А потом эта вечность кончилась. Да так кончилась, что только пух и перья полетели.

Примерно то же самое ждёт и нынешний режим. Представьте себе, он не бесконечен. И даже не потому, что «Путин когда-нибудь умрёт». Можно было бы менять путина на другого путиных, мало ли у нас путиных. Не хватит – так из Туркмении выпишут, так любого второго Туркменбаши. Дело в очередной – и, разумеется, запланированной – смене политико-экономической модели существования Российской Федерации.

Думаю, большинство людей, имеющих хоть какое-то представление о том, как у нас тут дела делаются, знают (или догадываются), что в Российской Федерации нет никакого «капитализма», даже «компрадорского». То, что у нас было в 1990–2010 годах, было обычным большевицким манёвром – так называемым «нэпом», «новой экономической политикой». Которая применяется большевиками (каковые у нас как с 1917 года правили, так и правят) для решения локальных задач, и потом обязательно сворачивается.

Для того, чтобы понять дальнейшее, стоит обратить внимание на «старый НЭП». Который продолжался десять лет (1921–1931 гг.) и стал для большевиков «моделью».

НЭПу предшествовал «военный коммунизм», то есть открытое разграбление и разрушение «ненавистной Россiи, тюрьмы народов». За период военного коммунизма из страны были вывезены невероятные, немыслимые ценности – начиная с золота и кончая произведениями искусства. Многое было просто разрушено, чисто физически. Ещё больше пострадали институты, особенно финансовые – например, деньги обесценились практически до трухи, до кусков бумаги. Власть находилась в руках «смычки коммунистов и преступников» – так как бандиты были официально объявлены «классово близкими». В то время хорошо жили только комиссары и воры. Иногда это были одни и те же люди.

Формально НЭП был принят 14 марта 1921 года на десятом съезде РКП(б). Цели не скрывались: «военный коммунизм» разорил страну настолько, что дальнейшее ограбление стало уже невозможным. НЭП понимался как «послабление», причём вынужденное и временное. «Надо дать людям пожить», прежде чем снова начать их мучить, грабить и эксплуатировать на «стройках коммунизма» (главной из которых был ГУЛАГ).

В чём выражалось это «пожить». Для начала – очень сильно укоротили преступность. Людей перестали грабить хотя бы в поездах и в собственных квартирах, что для «военного коммунизма» было нормой жизни. Далее, у крестьян перестали забирать 70–80 % произведённых ими продуктов и стали отбирать всего 30 %. Это позволило крестьянам немного откормиться и даже начать продавать часть продукции. Кроме того, продукцию разрешили продавать. В-третьих, позволили «частникам» (то есть людям, способным организовать хоть какое-то производство) эти самые производства организовывать. В 1921 году разрешили открыть частные магазины. Рубль подняли из праха, почистили и даже сделали конвертируемой валютой. Интересная деталь – тут же в экономику начали зазывать иностранцев («концессии»), с огромными льготами и т. п.

Важно – чего при НЭПе не было.

Во-первых, не было возврата к настоящей частной собственности. Власти и не скрывали, что вся собственность в руках «частника» – она временная, и может быть в любой момент отнята. При этом рынок существовал и бурно развивался, ценообразование оставалось свободным.

Во-вторых, не было возврата собственности прежним собственникам. Кафе, магазины, заводы, газеты и пароходы не вернулись к тем людям, которые ими когда-то владели. Тех людей убили большевики – или они бежали из страны. Собственность была передана – фактически на правах узуфрукта [128] – так называемым «совбурам», «советским буржуям», в основном людям, близким к партийным чиновникам. «Совбуры» красиво жили, пили шампанское и покупали комсомолочкам шёлковые чулочки. Но настоящими собственниками они не были.

НЭП начали сворачивать в середине двадцатых годов. Сначала «частников» стали обкладывать большими налогами, потом запрещать те или иные виды хозяйственной деятельности, в общем – «прижимать». В 1928 году началась «индустриализация и коллективизация». Формально НЭП прекратился в 1931‐м, когда было принято постановление о полном запрете частной торговли.

Очень важно, что параллельно с этим менялись и первые лица у власти. Умер Ленин, потом Сталин методично извёл «ленинскую гвардию». Последним реликтом эпохи был Троцкий, который даже смог выехать из СССР и немного пожить на воле. Настоящий сталинизм начался как раз после конца НЭПа. Собственно, сталинизм и сменил НЭП.

Хорошо, скажете вы, а к нам это всё какое имеет отношение?