Инквизитор пододвинул к столу табурет. Прохор, испытав блаженство сопоставимое с самым ярким в своей жизни оргазмом, поместил свое седалище на нехитрый элемент мебели. Тот жалобно скрипнул, но выдержал. По измученным длинным путешествием ногам растеклось приятное тепло. Инквизитор сел рядом. Взглядом полным любви и нежности воззрился на Прохора. Замолчал.

— А вы… Ты… — поправился Прохор, тоже из гайцов?

— Следственный, — махнул рукой инквизитор Володя. — А знаешь что? — он вскочил со своего места. — Мы с тобой сейчас накатим.

Хозяин башни шустро засеменил по каменного полу, подошел к стене, что-то нажал. Скрипнуло. Пара камней пришла в движение. Должно быть, там был тайник. Мгновение спустя, в руках у инквизитора оказалась запыленная прозрачная бутыль с мутной жидкостью.

— Двойного перегона! — похвастался он, выуживая из горлышка деревянную пробку.

Не то, чтобы Прохор был против выпить, такое с ним случалось нечасто, но голодный желудок уже несколько часов, а точнее более суток с момента попадания в этот мир, то настойчиво требовал еды, то делал тактическую паузу. При виде бутылки он разошелся снова. Где-то внутри, в необъятном теле гаишника забурлило.

— А у тебя пожрать ничего нет? — с надеждой поинтересовался он.

— Чего нет, того нет, — развел руками инквизитор. — Вообще, здесь не принято жратву дома хранить. Портится быстро. Холодильников не удумали. Только богачи себе позволить могут кухню держать, да слуг. А мне тут не с руки. Самому места мало. Зато столовые три раза в день бесплатные, но сегодня уже поужинали…

Пробка хлопнула. Инквизитор подошел к стене, на которой тлели несколько свечей. Что-то на подобие местного бра. Задул. Свечи бросил на пол, а подсвечники выворотил из креплений и, повертев в руках, поставил на стол. Представляли они собой две глиняные чаши грамм в сто пятьдесят. Инквизитор налил до краев.

— Ну! — торжественно огласил он. — За встречу!

Выпили. Самогон показался Прохору резковатым, но приятным на вкус. Горло прихватило. Инквизитор протянул ему кусок восковой свечи.

— На! Занюхай.

Прохор вдохнул носом. Отпустило. А хозяин башни уже наливал по второй.

— Не части, — попросил Прохор. — Я два дня не жравши.

— Бывает, — посетовал инквизитор. Настаивать не стал. — Ладно! Постоит пусть. Погреется. А ты рассказывай, как попал сюда.

И Прохор поведал ему грустную историю своего чудом несостоявшегося задержания и путешествия по канализационной трубе в новый для себя мир. А также все, что за этим последовало.

— А ты? — поинтересовался он у инквизитора Володи. — Как залетел?

Язык заплетался. За время беседы они успели опорожнить чуть не половину бутылки. За окном стемнело. Тусклые свечи освещали вытянутое с острым носом лицо инквизитора, которое так не понравилось Прохору при их первой встрече. Володя махнул рукой.

— А! На векселях контрафактных погорел… Были у нас умельцы. Долго работали. Ну и я помогал, куда же без этого? А потом гости московские нагрянули и… Лесом уйти пытался, да в реку свалился. Ну и…

— Меня, похоже, тоже москвичи накрыли, — задумчиво произнес Прохор. — Это я сейчас понимаю. Слишком все гладко у них вышло. Не по-нашему… У наших раздолбаев так не бывает.