– Вы действительно сказали то, что я сейчас услышал?

– Да.

– Что они собираются делать с этим материалом?

– Это как раз то, что хотели бы знать все частные компании. Период полураспада плутония составляет тридцать шесть тысяч лет. Из-за радиоактивности он будет оставаться смертоносным еще примерно сто тысяч лет. Хорошенькое наследство оставляем мы нашим еще не родившимся потомкам. Если человечество еще будет существовать через сто тысяч лет, во что, кстати, серьезно не верит ни один экономист, эколог или философ, то можете себе представить, как оно будет проклинать своих далеких предков?

– Им придется решать эту проблему без нас. Меня же волнует судьба нашего поколения. Скажите, это первый случай похищения ядерного топлива с атомной станции?

– Господи, конечно нет. Насколько мне известно, это первый вооруженный налет, однако другие случаи могли просто замять. Мы слишком болезненно воспринимаем такие дела, гораздо болезненнее европейцев, которые несколько раз сообщали о террористических нападениях на их станции.

– Да расскажите ему все как есть, – устало бросил Фергюсон. – Кражи плутония происходят постоянно. Я знаю об этом, и доктор Яблонский знает. Даже Управление по ядерной безопасности, контролирующее деятельность Комиссии по атомной энергии, знает об этом, причем гораздо лучше нас, но стыдливо молчит в ответ на запросы, хотя его директор признает в подкомитете Конгресса по энергетике, что примерно полпроцента ядерного топлива исчезает необъяснимым образом. И похоже, его это вовсе не тревожит. В конце концов, что такое полпроцента, особенно упомянутые скороговоркой? Но этого вполне достаточно для производства такого количества бомб, что они полностью сотрут с лица земли Соединенные Штаты. Доверчивые американские обыватели ничего об этом не ведают. Как говорится, чего не знаешь, того и не боишься. Мои слова кажутся вам чересчур резкими, сержант?

– Пожалуй. У вас есть причины быть резким?

– Есть. Прежде всего, вы задели меня своим рапортом. Вряд ли найдется в стране начальник охраны, который бы не был этим раздосадован. Каждый год мы тратим миллиарды на предотвращение ядерной войны, сотни миллионов на предотвращение возможных аварий на реакторах – и только восемь миллионов на систему охраны. А следовало бы делать все наоборот. Комиссия по атомной энергии утверждает, что задействовала до десяти тысяч человек, чтобы следить за хранением ядерного топлива. Уж и не знаю, смеяться над этим или плакать. Дело в том, что они производят проверку только раз в год. Приезжают, просматривают наши журналы, берут образцы исходных материалов и заносят данные в какой-нибудь идиотский компьютер, который, кстати, зачастую дает неверные ответы. Это не вина компьютера и не вина инспектора. Да и сама система находится вне контроля со стороны государства. Комиссия по атомной энергии, к примеру, утверждает, что при наличии сложной внутренней системы охраны и системы слежения воровство со стороны обслуживающего персонала станций просто исключено. Подобные громкие заявления делаются в расчете на публику. Но это же чепуха! Из «каньона», о котором уже упоминалось, идут специальные трубки. По ним поступают образцы плутония для проведения различных тестов: определения его состава, чистоты и тому подобного. Нет ничего проще, чем отлить немного плутония в небольшую фляжку. Если вы не жадный и лишь время от времени выносите небольшое количество вещества, то можете заниматься этим практически до бесконечности. Если же у вас есть возможность подкупить двух охранников, один из которых ведет наблюдение за телекамерами, установленными в самых уязвимых местах, а другой контролирует детектор металла, через который вы проходите, когда покидаете территорию станции, то можете красть целую вечность.

– И такие случаи уже были?

– Правительство не видит необходимости платить охранникам высокую зарплату за их «неквалифицированную» работу. Как вы думаете, почему у нас столько продажных полицейских? Если, конечно, мне позволено так выразиться.

– Пожалуйста, пожалуйста. Но неужели это единственный способ – выносить материал по крохам? Были ли крупные кражи?

– Конечно, были. И опять-таки все молчат. Не далее как в шестьдесят четвертом году, когда китайцы взорвали свою первую атомную бомбу, в нашей стране считали, что они просто не могут иметь технологии выделения урана-235 из природного урана. Следовательно, они где-то его стащили. Украсть у русских они не могли: в то время китайцев там, мягко говоря, не жаловали. А вот в Штатах, в том числе и в Калифорнии, они как дома. В Сан-Франциско, кстати, находится самая большая китайская колония за пределами Китая. Китайских студентов с распростертыми объятиями принимают во всех калифорнийских университетах. Именно таким образом китайцы завладели секретом производства атомной бомбы. Их студенты приезжали сюда на станцию, проходили специальный курс по физике, включая ядерную физику, а затем вернулись к себе на родину со всей необходимой информацией.

– Вы отклонились от темы.

– Просто обидно, что все так происходит. Короче, после того как они взорвали свою бомбу, неожиданно выяснилось, что в Аполло, штат Пенсильвания, на станции, производящей атомное топливо, недосчитались шестидесяти килограммов урана-235. Случайное совпадение? Никто никого ни в чем не обвиняет. Ядерные материалы пропадают направо и налево. Начальник охраны одной из атомных станций на востоке Штатов сказал мне, что у него со станции похитили сто десять килограммов урана-235. – Фергюсон замолчал и с удрученным видом покачал головой. – Вообще, все это так глупо.

– Что глупо?

– Таскать по нескольку граммов за один раз или вламываться на станцию, чтобы совершить кражу в крупных размерах. Все это глупо, потому что совсем не нужно. Если бы вам сегодня понадобилось большое количество урана-235 или плутония, что бы вы сделали?

– Ну, это очевидно. Я позволил бы команде фургона произвести загрузку, а на обратной дороге захватил бы его.

– Вот именно. Лишь одна-две станции транспортируют обогащенное ядерное топливо на пятнадцатидвадцатитонных грузовиках в массивных железобетонных барабанах, поднять которые можно только с помощью грузоподъемного крана. Это, естественно, исключает возможность нападения. Но нам, как и многим другим, подобное недоступно. Наши барабаны без особого труда поднимет любой сильный мужчина. Уже несколько ученых-ядерщиков публично предлагали нам обратиться за помощью к Кремлю и заключить договор с Красной Армией о выполнении перевозок, как это принято у русских: на тяжелых бронированных грузовиках и с вооруженной охраной спереди и сзади.

– Почему же мы так не делаем?