Тогда я поднялась на ноги и, собрав воедино последние крупицы веры в себя и свои силы, я взяла Харта за руку и со всей уверенностью, чтобы была внутри меня сказала:
– Я верну его.
Душевная боль на время утихла, когда мы снова вернулись к каменной плите, и на моей руке вспыхнул белый свет.
В одном Эйран был прав – я стала работать в два раза усерднее, тратила больше силы, пытаясь выйти за пределы своих возможностей, пока не падала в обморок. Я проводила рядом с телом Джеймса все свое время и даже не возвращалась в комнату. Надо отдать должное Харту, он ни разу не оставил меня, хотя я видела, что он тоже устал и был морально истощен. Но, кажется, он искренне верил, что я смогу вернуть Джеймса к жизни.
Радовало лишь то, что Эйран не попадался мне на глаза, иначе я бы вряд ли смогла удержать себя в руках. От таинственной девушки тоже не было никаких вестей, а значит мой единственный шанс на побег медленно ускользал от меня.
***
В очередной день я использовала всю силу и чуть было не потеряла сознание, но Харт вовремя подхватил меня. Взревев от досады, я осела на землю у холодной каменной стены, пытаясь унять дрожь на кончиках пальцев.
Харт опустился рядом со мной. В этот раз в его руке была бутылка чего-то крепкого, и он любезно протянул ее мне. Сначала я помедлила, но все же с благодарностью приняла бутылку. Когда я пила спиртное вместе с Джеймсом, то ничем хорошим это не закончилось, но в сложившейся ситуации я была не против промочить горло.
Сделав несколько больших глотков, я закашлялась, а Харт усмехнулся, похлопывав меня по спине.
– Что это за гадость? – скривившись спросила я.
– Вино моего собственного производства. – гордо сказал он и забрал у меня бутылку.
– Поэтому оно такое отвратное. – с улыбкой ответила я, но она быстро померкла.
Напряжение, что раньше витало между нами, сменилось пониманием. Нам пришлось разделить боль от утраты близкого человека и удержать друг друга от падения в непроглядную бездну уныния и отчаяния. Я считала, что Харт добровольно подчинялся приказам Эйрана, что ему нравилось быть порождением тьмы, но я ошибалась. У него так же, как и у Джеймса просто не было выбора. Они оба оказались во власти тирана и боялись повторить судьбу тех, кто решился бросить ему вызов.
Мы продолжали потягивать отвратное пойло, но ничего другого у нас не было.
– Я не смогу оживить его. – с досадой сказала я и всплеснула руками. – Это никому не под силу.
Харт смотрел перед собой, думая о чем-то своем прямо, как Джеймс. Его лицо освещал единственный факел, который был расположен в этой комнате. И только сейчас я заметила, что черты его лица схожи с лицом Джеймса. Те же выразительные глаза темного оттенка, каштановые волосы немного светлее, чем у Джеймса, ярко выраженные скулы и заметный шрам на щеке…
Я озвучила свою догадку:
– Да вы же братья!
Он слегка улыбнулся, но улыбка получилась скорее вымученной.
– Долго же тебе потребовалось, чтобы понять это. – сказал он.