Глава 1

Меня словно ударило током, и неведомая сила вырвала мое сознание из объятий сна. Я резко проснулась, запутавшись в пуховом одеяле, моя ночная рубашка взмокла от пота, а волосы спутались словно я только вернулась с длительной охоты. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы окончательно прийти в себя, пока я оглядывалась по сторонам, часто моргая и судорожно глотая воздух, чтобы убедиться, что я снова вернулась в реальный мир.

В последнее время я плохо спала: ночью мне снились жуткие кошмары, будто меня затягивает в непроглядную бездну темного вещества, лишенного всякого намека на солнечный свет и наполненного лишь холодом, унынием и мраком.

Мне никогда не нравилась тьма в любом ее выражении, словно все мое тело противилось ей и пыталось прогнать. Может именно поэтому с заходом солнца меня настигала пульсирующая головная боль, хотя я все же предпочитала думать, что дело было в неблагоприятной погоде или накопленной усталости – здешние края отличались суровым климатом. Регулярные дожди, длинные холодные ночи, влажный воздух и пронизывающие ветра, которые прорывались в дом сквозь узкие щели и трещины.

Когда остатки сна развеялись, я облегченно выдохнула. Вокруг меня все было по-прежнему. Деревянные стены, цвет которых за долгие годы успел смениться со светло-коричневого на практически черный, темный пол, темный потолок… Лишь зеленые занавески разбавляли эту тьму и дарили мне ощущение тепла и уюта – я была дома.

Напротив моей скрипучей кровати расположился небольшой камин, который согревал меня по ночам, но к утру дрова успели догореть и сейчас там остались одни лишь угольки.

Нас нельзя было назвать бедными, но и в роскоши я никогда не жила. Отец старался сделать все для того, чтобы я жила счастливой и беззаботной жизнью, но я еще в детстве поняла, что это невозможно.

Всю свою жизнь я провела в этом доме вместе с отцом. Моя мама умерла, когда мне было десять. Я практически не помнила, как это произошло. Казалось, в самый обычный день, она просто исчезла из моей жизни, будто ее никогда и не было. Будучи ребенком, я не осознавала всей ситуации, а вот отцу пришлось нелегко. Мы старались не вспоминать об этом ужасном событии, хотя я любила слушать его истории о ней и том времени, когда мы были полноценной семьей.

Мне он сказал, что маму сломила болезнь, что не редкость в месте, как это, но я никогда не верила его словам. Моя мама всегда чувствовала себя лучше и здоровее всех нас, да и я совершенно не помнила, чтобы она подавала какие-то признаки болезни до того, как ее не стало.

Отмахнувшись от мрачных мыслей и свесив ноги с кровати, я протерла заспанные глаза и направилась в умывальную. Через единственное в комнате окно пробивались лучи утреннего солнца, и я отодвинула шторы, чтобы насладиться его теплом. Однако вид был более, чем печальным. Старые, полуразрушенные дома, где из труб валит дым, и снующие туда-сюда люди в рваных одеждах по земле, которая насквозь пропиталась гнилью и отходами. Чудесно, ничего не скажешь. Лишь густой лес позади всей этой разрухи оживлял здешние края и напоминал о том, что даже в непроглядной тьме может существовать частичка жизни.

Наш небольшой двухэтажный дом расположен на окраине королевства под названием Элирион, во всеми забытой безымянной деревне, где обитают самые бедные слои населения со времен Великой битвы между магами сил света и тьмы.

Я наклонилась над чугунной раковиной и умыла лицо прохладной водой, которую черпала в тазике, что стоял на деревянной тумбе. Утренние процедуры мгновенно привели меня в чувство, а тело за считанные мгновения наполнилось новыми силами.

Вернувшись в свою спальню, я остановилась у старого комода с выдвижными ящиками, где хранилась моя одежда и другие вещи, вроде оружия, без которого в нашей деревне оставаться было небезопасно.

С раннего детства отец учил меня сражаться и держать в руках меч. Наши края заполнены головорезами и сумасшедшими, которым больше некуда деться, а здесь они могли безнаказанно творить свои бесчинства, поскольку королевской власти не было дела до какой-то жалкой деревеньки. Здесь выживают только те, кто обладает силой, кто может нанести ответный удар и у кого хватит смелости противостоять опасностям. Поэтому постоять за себя я могу.

К тому же нам регулярно приходится охотиться, чтобы добывать себе еду, а оставшееся продавать на рынке. Денег, которые получал отец в виде пособия за былые заслуги по службе, было недостаточно, а мне он запрещал работать, да и вообще считал, что выходить из дома одной слишком опасно. Я понимала что его чрезмерная опека вполне небеспричинна, поэтому никогда не спорила с ним. С соседних улиц регулярно слышались душераздирающие крики бедолаг, которым не повезло наткнуться на разбойников, или шум драк между местными пьяницами у стен таверны. Именно поэтому отец настоял, чтобы я обучалась базовым навыкам самообороны, хотя в душе он надеялся, что мне это никогда не пригодится.

Я вытащила из ящика и натянула первую попавшуюся чистую одежду: штаны из плотной черной ткани и шерстяной свитер ручной работы, который купила пару лет назад у приезжей швеи.

Когда я уже собиралась спускаться по лестнице, раздался голос отца:

– Мира! Ты уже встала?

– Да. – крикнула я, оглядев себя в зеркале.